Харуки Мураками: Радио Мураками

Однажды, во время утренней пробежки в каком-то финском городе, именно это и произошло — я заблудился. Когда я выходил из гостиницы, светило солнце, но очень скоро небо затянуло облаками, подул довольно сильный ветер и резко похолодало. Вокруг — ни души. Я совершенно не представлял, где я нахожусь. И если бы не добрые северные олени (олень и олененок), которые, к счастью, попались мне навстречу, я вполне мог бы замерзнуть там насмерть… Снова шучу. Но насчет холода — это серьезно. Холод был нешуточный.

В другой раз я потерялся на улицах старого, похожего на лабиринт городка в Центральной Италии. Я забыл, где находится моя гостиница. К тому моменту я отбегал уже целый час. Как всегда после пробежки, настроение у меня было приподнятое. Я уже предвкушал возвращение в номер и прохладный душ, но… я даже не мог вспомнить названия гостиницы. Ужасно. Вариант спросить дорогу у прохожих отпадал. Отчаявшись, я побежал куда глаза глядят и бегал так довольно долго, пока наконец не произошло чудо — совершенно случайно пробегая мимо своей гостиницы, я ее узнал. А если бы чуда не произошло? Что бы со мной сейчас было?

А когда я бегал по улицам где-то в Греции, меня то и дело останавливали и предлагали мне передохнуть или даже выпить стаканчик узо [75] Узо — греческая анисовая водка. . Я, разумеется, вежливо отказывался (после узо-то уже никуда не побежишь).

И нет ничего прекрасней того пейзажа, который неспешно открывается тебе, пока ты, в гармонии с собой и миром, бежишь и бежишь вперед по дороге, отбивая ногами ритм. Бежишь и бежишь.

В одном из произведений Раймонда Чандлера [76] Раймонд Чандлер (1888–1959) — американский беллетрист. Ведущий представитель детективного жанра в 1930-1940-х годах. Имеется в виду роман «Долгое прощание». цитируется известная французская поговорка: «Проститься — это немножко умереть». Мне ужасно хочется, хотя бы раз в жизни, в критический момент прощания произнести эту безусловно верную фразу. Но то ли я стесняюсь, то ли еще по какой причине, но в трезвом виде у меня не поворачивается язык такое сказать. А в нетрезвом я попросту не могу ее выговорить. В общем, ничего тут не поделаешь. Не судьба.

И хотя я не собираюсь оспаривать высказывание чандлеровского героя или, еще круче, народную французскую мудрость, но все-таки выскажу свое мнение: сказав друг другу напоследок те или иные слова прощания, люди еще не умирают. Момент «крошечной смерти» наступает тогда, когда мы, где-то глубоко внутри, начинаем осознавать, что прощание уже свершилось. И мы чувствуем, как произнесенное нами «прощай» и следующее за ним расставание вдруг наваливаются на нас невыносимой тяжестью. Однако, чтобы прочувствовать это в полной мере, необходимо время, временной промежуток, который позволит нам оглянуться вокруг, увидеть мир заново.

Жизнь не раз вынуждала меня прощаться с близкими и дорогими мне людьми. Но что-то не припоминаю ни одного случая, когда бы это получилось у меня красиво. Ну не умею я этого делать. Как правило, после того как все уже позади, я еще долго мучаюсь мыслью о том, что ведь должны же существовать какие-то более честные, искренние, правильные слова. Остается чувство горечи. Оно не настолько сильно, чтобы заставить меня изменить образ жизни, но его вполне хватает, чтобы в который раз заставить меня задуматься о том, какой же я, в сущности, никчемный человек. Мы, люди, редко умираем в одночасье, смерть в виде разных переживаний накапливается в нас постепенно.

Давайте я расскажу вам об одном красивом прощании.

В последнюю новогоднюю ночь двадцатого века закат на северном побережье острова Кауай [77] Кауай — один из Гавайских островов. был великолепен. Прежде чем окончательно скрыться из виду, ярко-оранжевый сгусток огня задержался, завис на несколько мгновений над краем горы и окрасил гряды облаков и поверхность моря в такой же сочный оранжевый цвет. Наслаждаясь видом заходящего солнца, я без особой цели ехал на машине вдоль моря. По радио передавали известную композицию Брайана Уилсона [78] Брайан Уилсон (р. 1942) — американский композитор, лидер группы Beach Boys. «Caroline, No» [79] «Кэролайн, нет!» (англ.) . Я неожиданно растрогался настолько, что у меня даже дыхание перехватило. Я не то что подпеть, звука не мог из себя выдавить. До этого момента я как-то даже не вникал в то, что век двадцатый уходит. Уходит навсегда. Для меня это было не более чем календарной проблемой. Но, услышав эту песню, я вдруг осознал, что это слова прощания. Оставляя гигантский сгусток времени позади, я прощался с ним. Или он со мной. Это чувство росло во мне, от него никуда было не деться.