Джонатан Эймс - Проснитесь, сэр!

– А вы где располагаетесь? – спросил я.

– На четвертом этаже, в одной крошечной спальне. Работаю в лесном шалаше. Лишь немногим из нас предоставлен шалаш.

В моем рабочем кабинете имелся большой дубовый письменный стол, пустая книжная полка, лежанка, где может спать Дживс. Пол из старого темного дерева, потолок с деревянными балками. Письменный стол у окна с видом на склон лужайки, тянувшейся к фонтану с нимфами; вдали виднелись горы. Я поставил на стол флягу и термос. Здесь будет хорошо работаться.

Прошли в спальню со старой односпальной кроватью, маленьким столиком, старинным платяным шкафом. Редкая честь – все это для того, чтобы я мог писать. Я был очень признателен и растроган.

Маррин расстелил на столике карту колонии, мы ее вместе начали изучать. Там было точно указано все, что находится на территории в сотню акров: амбары, превращенные в студии для художников и музыкантов, три другие постройки, где тоже разместились творческие деятели, бассейн, теннисный корт, прославленный розовый сад (давший имя колонии), лес с тропинками и многочисленными прудами.

– Просто рай, – вздохнул я.

– Да, прекрасно, – согласился Маррин. – Я сюда тридцать лет приезжаю… завел много друзей… Если пожелаете присоединиться, мы собираемся выпить перед ужином на задней террасе. Около шести. Хорошая возможность познакомиться с людьми.

– Спасибо за приглашение, – поблагодарил я, озабоченно содрогнувшись при упоминании о выпивке. Выпивка перед ужином… Надо проявить силу воли. – Надеюсь, никто не будет возражать, если я ограничусь безалкогольными напитками. – Не совсем уместное заявление, но необходимо воздерживаться от спиртного.

Маррин рассмеялся над «безалкогольными напитками», потом пристально посмотрел на меня, стараясь понять, шучу я или нет. Поскольку я не улыбнулся и не посмеялся с ним вместе, он ничего не смог разобрать за темными очками.

– Можно, конечно, не пить, если вам того не хочется, – осторожно оговорился он. – Но там со всеми встретитесь. Нас человек сорок. Веселая компания.

Потом пригляделся внимательней, видя меня насквозь, точно так же, как Дорис, под обличьем человека-невидимки.

– С вами что-то случилось? Кажется, оба глаза подбиты.

– Несчастный случай, – объяснил я. – Автомобильная авария. Отсюда шляпа, темные очки. Лицо слегка разбито. Меня ударили сзади, я сломал нос о руль, поэтому и синяки под глазами.

Легко удалось повторить прежнюю ложь. Я заметил, что повторенная ложь начинает смахивать на правду. Заново лгать нелегко, а повторять вранье вполне естественно.

– Больно? – полюбопытствовал Маррин.

– Только морально.

– Мне тоже, – улыбнулся он.

Я увидел в нем добродушного, благородного и забавного старичка, по-моему вполне заслуживающего доверия, и спросил:

– Можно узнать ваше мнение по одному вопросу?

– Конечно, – с готовностью ответил он.

– Прилично прийти к обеду в шляпе и в очках? Или это вызовет недоумение? Иначе пришлось бы выставить на всеобщее обозрение разбитое лицо.

– Камуфляж вполне допустим, – решил он. – Будете выглядеть еще загадочней.

– Тогда так я и сделаю, – заключил я, с облегчением видя, что Маррин явно не испытывает желания разглядывать мои увечья.

– Ну, устраивайтесь, – молвил он. – Я обычно советую людям отдохнуть в первый день. Познакомьтесь с усадьбой, а завтра приступайте к работе. Погуляйте, поплавайте в бассейне.

– Мне не терпится взяться за работу.

– Ну, как будет угодно. Это главное правило в Колонии Роз. Каждый делает что хочет… Возможно, увидимся в шесть за безалкогольными напитками, – слегка поддразнил меня Маррин.

– Я иногда бываю несдержанным, – признался я, чувствуя неожиданный зов алкоголизма, ожидавшего, когда дверь распахнется под всплеском спиртного.

Маррин хмыкнул понимающе – или непонимающе? Люди редко серьезно относятся к чужим алкогольным проблемам – зачем к ним относиться иначе?

– Делайте что хотите, – повторил Маррин, – единственное правило. – И вышел из комнаты, оставив меня одного. В замечательной комнате особняка Колонии Роз.

Я не последовал совету Маррина – как только Дживс распаковал вещи, уселся за письменный стол и приступил к работе.