Виктор Рид - Леопард

Тяжелая голова качнулась, желто-зеленые глаза на мгновение встретились с глазами Небу, и леопард одним прыжком покинул сук и скрылся в зарослях. И все глубже и глубже проникало в Небу сознание того, что леопард преследует его.

Перед наступлением темноты Небу нашел пещеру и натаскал в нее столько валежника, сколько требуется для того, чтобы у костра было хорошее настроение до самого утра. У входа он навалил пирамидою камни, чтобы животные не могли пройти, а потом осмотрел рану и понюхал гной. Он боялся трогать рану. К утру запах гноя опять донесся до него, и с ним пришла боль. Он боялся трогать рану; он знал, что она опасная, но не мог придумать никакого средства, кроме влажной глины. В его родной деревне старухи положили бы на рану припарку из разжеванных трав, и рана бы легко зажила. А здесь, в лесу, он был сорокалетним стариком, оставленным на попеченье львам или леопарду, который бродит сейчас где-то рядом и смотрит на огонь, горящий во тьме, и в голову ему приходят всевозможные дерзкие мысли — кроме разве мысли о том, чтобы приблизиться к человеку, оградившемуся огнем. Ни один леопард не может пройти сквозь огонь. Он будет ждать, пока беспечность в тебе не возьмет верх над благоразумием, пока ты не выйдешь из-за огня, и тогда он прыгнет тебе на спину и вонзит зубы туда, где шея соединяется с плечами; и он будет висеть на тебе, как бурый шип на кочане капусты. Однажды он видел, как леопард пробирался в джунглях, неся в пасти козла. Козел был еще жив, и его глаза были пусты от ужаса. Леопард краешком глаза следил за негром, предупреждающий рев щетиной поднялся над закрытой пастью. Этот рев был подобен терновому венцу вокруг сведенного судорогой козла.

Небу, закутавшись в одеяло, лежал у костра и перебирал в сознании целые вселенные воспоминаний, но не мог отвлечься от запаха гноя.

Мальчишка тоже не спал. Он лежал и вспоминал о том, как однажды в Найроби поймал мышь, и запер ее в комнате с отцовой кошкой, и смотрел в окно, как мышь металась, прыгала, вставала на дыбы, как танкетка, но так и не могла защититься, когда кошка ударила ее лапой. Спина у нее сломалась, и мальчишка задрожал от восхищения, вспоминая лишившиеся сил лапки и безвольный хвостик, который продолжал описывать круги, пока не исчез в кошкиной пасти. Он вспомнил, что, когда все было кончено, он вошел в комнату и, взяв кошку на руки, приподнял ее лапу и долго с восторгом рассматривал это орудие убийства, спрятанное в ножны и безопасное. И, услышав, что негр ворочается, он приподнялся на локте и ласково позвал:

— Доброе утро, Небу. Сегодня, кажется, опять прекрасная погода, не правда ли?

Он чувствовал себя великолепно. Приподнято. Он был полон благоволения.

Леопард появился после полудня. Он появился из-за мертвых каштанов, он спрыгнул с приземистой ветки и был продрогший, вымокший и смертоносный. Он спрыгнул с ветки беззвучно, если не считать быстрого скрежета когтей, сорвавшихся со скользкой коры; и, когда Небу увидел его, задние лапы уже изгибались когтями внутрь, готовые вонзиться в плечи мальчишки. Все это произошло так быстро, что для глаз Небу это было лишь внезапным движением где-то в стороне, не имеющим непосредственного отношения к нему самому, но чувство самосохранения, выработавшееся в джунглях, мгновенно призвало к действию. Он был быстрее, чем эта кошка, рука с копьем уже была выставлена вперед. Но прыгнувший зверь мгновенно извернулся в воздухе, лишь слегка задев железо копья. Небу ощутил настоящее землетрясение в плечах и руках, когда беспомощный наконечник копья резко рванулся в сторону вслед за скользкой, издевающейся, непроницаемой шкурой.

Леопард встал сразу на четыре лапы — передние заскользили по почве, и он, рыча, повернулся на задних. Большая голова метнулась справа налево, и Небу на мгновение увидел бурую треугольную морду. Ненависть, ярость, злой умысел распускались на ней пышными цветами. Леопард желал Небу, он рвался огладить его с головы до ног. Когти оставили на земле красные раны. Небу успел заметить, что когти были грязные. Мальчишка взвизгнул, упал на землю, и этот звук привлек внимание ящерообразной головы леопарда, и сомкнутые губы его разомкнулись и обнажили два ряда острых зубов.

— Нет! — закричал Небу.

Хоть что-нибудь для того, чтобы отвлечь леопарда от мальчишки.

Он размахивал семифутовым копьем.

— Нет! Сын разврата! Ко мне! Ко мне! Падаль! Заработай свой обед!