Николай Никандров - Рынок любви

— Ты с ней уже живешь? — спросил Арефьев с мрачной ревностью.

— Нет еще. Первый раз завтра пойду. В эти часы вспоминай обо мне… Смотри, я с ней еще перевенчаюсь в церкви, с такой не стыдно: красавица! Я такую пятнадцать лет ожидал, и понадобилось произойти почти что мировой революции…

— Стой! — оборвал его Арефьев с раздирающим стоном. — О, если бы ты знал, как ты подводишь меня! Она замучила меня своими слезами: дай и дай ей такого же хорошего человека, как я! И я ей уже пообещал, что ты возьмешь ее, и ты своим отказом теперь ставишь меня в страшно неловкое положение перед ней, в страшно неловкое!..

— А ты в другой раз не обещай за меня.

— Ну, черт с тобой, — сказал Арефьев и сплюнул. — Кончим об этом! Теперь скажи, зачем ты бороду свою замечательную сбрил?

— Моя новая потребовала, — ответил Шурыгин с новым для него удовлетворенным, послушным семейственным лицом.

— Идиот ты! — посмотрел на это его лицо Арефьев, прыснул, взмахнул руками, как дирижер, и убежал.

XV

В ожидании первого любовного свидания с Наталкой-Полтавкой Шурыгин волновался уже с утра и весь день тихонь ко напевал себе под нос малороссийские песенки и дома, и на улице, и на службе.

— Разве в Москву малороссийская труппа приехала? — спросил его начальник, когда Шурыгин во время делового доклада запел нежным фальцетом что-то любовное из Кропивницкого, спрятавшись за тучную, как бы налитую мудростью, спину начальника.

— Приехала, но только не труппа, — взвился корпусом вверх, как ракета, счастливый Шурыгин и весело взвизгнул.

— А кто же? — спросил еще не старый, но уже отяжелевший начальник, тяжко пыхтя всем своим лицом в бумаги.

— Скоро узнаете, — так же взвился и так же взвизгнул Шурыгин. — Тогда покажу.

— Ага, значит, невеста, — умудренно махнул рукой начальник, как на нестоящее. — Неужели задумали жениться? — похоронно покачал он узкой головой на широкой шее. — Что же вас заставляет? Разве мало таких… канашек?

— Жаль на кого попало тратить свое естество, — сказал Шурыгин. — А от этой и детей иметь не стыдно будет, ха-ха!

Начальник опять сделал кистью руки прежнее нестоящее движение, точно прикрыл на столе ладонью букашку.

— Смотрите… Какая попадется…

XVI

Веселый, шумный, нетерпеливый, помолодевший, даже по худевший, с охапкой покупок в руках, с вином, с пирожными, с апельсинами ввалился наконец вечером Шурыгин к своей Наталке-Полтавке.

— Талочка, миленькая, золотце мое, погляди скорее, какие такие разные штучки принес я тебе! — говорил он, сваливая с себя на подоконник гору продовольственных подарков. — Целуй за это скорее меня сюда, на тебе мои губы, скорее, бегом!

И он поворотил от окна назад лицо.

— Что-что? — иглой вонзился в него острый и длинный окрик Наташи, и было слышно, как она топнула о пол своей маленькой детской ножкой. — Что за "Талочка" такая, что за "ты" и какие такие поцелуи? И потом, вы врываетесь в мою комнату без всякого предупреждения, как к себе домой!

Шурыгин согнулся, втянул в рукава руки, уставил на Наталку выбритое, удивленно-вытянутое лицо.

— Э… э… э… — захрипел он с жалким видом. — А разве мы сейчас не у себя дома?

— Что-о???

Он сжался под ее вопросом, под ее неприятным взглядом, покосился по сторонам, как вор, услыхавший за стеной подо зрительный шорох, и так осторожно опустился на стул, как будто боялся напороться на уголки.

— Можете даже не садиться! — закричала Наталка, на всякий случай держась от него поодаль и разговаривая с ним через стол. — Я должна вас предупредить, что сегодня, то есть вчера, хотя это безразлично когда, мои обстоятельства резко изменились. Ко мне приехал с Украины земляк, можно даже сказать, друг детства, студент…

— Ну и что? — согнуто приподнялся со стула встревоженный Шурыгин…

— Ну и не перебивайте меня! — грубо оборвала она его. — Так вот, у этого студента очень большие способности и очень большое тяготение к науке, и совсем нет комнаты, и совсем нет надежды получить в Москве комнату, хоть попрощайся с наукой и полезай обратно в украинскую яму! И чтобы долго вам не рассказывать, я скажу прямо, что он согласен жениться на мне, слышите, не жить со мной, как собирались вы, а жениться на мне самым настоящим образом, и по-церковному, и по-советскому, по-всякому, по всем обрядам!

— За-за к-комнату??? — поднял со стула на Наталку лицо Шурыгин и скривил такую уморительную рожу, какую курсистка еще видела только один раз в жизни в посудном магазине, выставившем в центре витрины для приманки публики пузатую фарфоровую фигуру смеющегося китайского болванчика.