Игорь Сапожков: Лёвка

Маргарита пришла к тиру за пять минут до закрытия. С низкого неба падали крупные капли дождя. Она стояла под зонтом и ждала пока Шекель не останется один. Когда помещение опустело она тихо вошла:

- Здравствуй Фима! Ты помнишь меня? — она улыбнулась.

- Рита… — он резко повернул голову, — Рита…

Она подошла поближе и протянула руку, он её робко пожал. Затем он взял из её рук старомодный зонтик с ручкой-крючком, аккуратно сложил его и прислонил к стене. Вокруг него сразу образовалась небольшая лужица.

- Я рад тебе… Но ты ведь не в первый раз пришла? Я видел тебя раньше возле кинотеатра, ты никак не решалась…

- Не в первый, но в этот раз решилась, меня невестка попросила с тобой поговорить…

- Я догадался… Вам не о чём беспокоиться… — его голос сделался твёрже.

- Фима, ты-же знаешь, чем кончил Крамер? — задала неожиданный вопрос Маргарита и сама же на него ответила, — стенкой…

-…

- Это его кровь! Я очень, очень тревожусь.

- Рита, пока он здесь, ничего дурного с ним не случится!

Они замолчали. Пауза затягивалась.

- Лёва мне много рассказывал о тебе, — нарушила затянувшуюся паузу Маргарита, — и всё как-то очень сердечно, по-доброму. Я думаю ты заменил ему отца… Может деда, а скорее всего их обоих.

Фима подкурил сигарету и нервно затянулся.

- Рита пойдем поужинаем. Здесь в стекляшке на углу, всё ещё прилично готовят Киевскую Котлету. Смотри, и дождь почти закончился…

- Фима, если бы не ты, не знаю как-бы я тогда справилась… После расстрела Крамера к нам ведь даже родственники боялись заходить… Господи, как давно это было, наверное пятьдесят лет прошло?!

- Сорок восемь…

Десятый класс пролетал незаметно. Лёвка много занимался, но и Шелкеля не забывал. Они вдвоём сделали ремонт в тире, перекрасили стены, сменили треснувшие стёкла в окнах, даже нарисовали новую вывеску. Тем временем, Лёвка стал встречаться с девушкой и параллельного класса, они иногда вместе приходили «пострелять». Шекель деликатно уходил покурить, оставляя их вдвоём… Она была новенькая в школе, её семья переехала в Киев из Риги. «Отца перевели по-работе» — коротко объяснила она Лёвке. Девушку звали Илона, она говорила с очаровательным акцентом, дорого и модно одевалась, много улыбалась наверняка зная, что улыбка ей очень к лицу, а когда взгляд девушки останавливался на Лёвке, её глаза вспыхивали настоящим пожаром. На весенние каникулы, последние перед выпускными экзаменами, они уехали на неделю на Сигулду, где у родителей Илоны осталась дача. Каждый вечер они приезжали на электричке в Ригу, иногда оставались там на ночь у родственников девушки. Илона перезнакомила Лёвку со всеми своими друзьями. Это были взрослые люди, занимающиеся неизвестным, но приятным на слух словом — «бизнес». Они были одеты в модные джинсы и замшевые куртки, курили «Кент», угощали Лёвку и Илону экзотической «Пепси».

Шекель сразу почувствовал, как резко изменился Лёва после поездки в Латвию. Его неожиданно стали интересовать вещи, на которые он раньше не обращал внимания. Другими словами, его стали интересовать деньги. Лёвка стал реже бывать в тире, а если и заходил, так всего на пару минут — поздороваться, узнать как-что. Он научился водить автомобиль и разъезжал по городу на Волге, принадлежащей отцу Илоны. Когда Фима ему напомнил о приближающихся выпускных экзаменах, Лёвка лениво отмахнулся…

Однажды Фима, проходя мимо кафе, увидел через окно, как Лёвка с несколькими молодыми людьми, выпивали и закусывали. Рядом с Лёвкой сидела Илона, она с безразличным видом курила тонкие сигареты, будто не участвовала в разговоре. Шекель решил дождаться их и присел на лавочку, возле газетного киоска. Вскоре весёлая компания с шумом выкатилась на улицу. Когда они поравнялись со скамейкой, до Шекеля долетело несколько слов: «больница», «ампулы», «морфий». Фима встал и уверенно пошёл на перерез выпившим парням. Он подошёл к Лёвке, который с трудом держался на ногах и остановился прямо напротив него.

- Он уходит со мной, — Шекель обратился ко всем сразу, но смотрел только на Илону.

- Ты откуда здесь вырос, Мухомор? — Придя в себя от неожиданности, ответил за всех коренастый, небольшого роста парень. Все пьяно захохотали…

- Лёва сейчас уходит со мной, — чуть повышая голос, повторил Шекель.

- А если мы возражаем? — Входил в раж тот-же парень.

- Можешь возражать сколько угодно, можешь даже устроить здесь лежачую забастовку, а он уходит со мной…