Георгий Лапушкин: Анна Монсъ (рассказы)

Но что-то, наверное, сдвинулось в небесах, если Николай Захаров, который уже десять лет снимался в массовках и которому на роду было написано сниматься в массовках — попал вдруг в эпизод.

Сам он об этом еще не знал, скучая, сидел в автобусе, смотрел по сторонам. Рядом музейный старичок показывал соседям наклеенные на картон фотографии из фильмов, где он участвовал: то его брал за грудки сам Бендер-Задунайский, то Штирлиц ему что-то говорил. Фотографии Николай видел уже не раз, поэтому вместо них разглядывал совершенно случайные и посторонние предметы, как то: продранную обивку соседнего кресла, мутные окошки автобуса, висящие кое-где вешалки с одеждой из костюмерной. Эти скучные пейзажи оживляла муха, бесцельно бродившая по стеклу. Звуковой ряд составляли две дамы, что бубнили о всяческих женских делах и навевали сон.

Николаю было только что за тридцать, статистом он был уже давно, но снимался редко — бывал занят на работе. Возраст тут деталь немаловажная; только чудак может в эти годы мотаться по массовкам, а чудак — это ведь не на день, и не на два. Если уж так уродился, то и с возрастом ничего не изменится, разве что добрые люди добавят когда-нибудь эпитет «старый».

Он был уже несколько лет женат, и, женившись, года два на массовки не ездил. Потом повадился снова.

В былые годы жизнь Николая была насыщена однообразными романами с различными девицами, которых он вечно путал по именам. Впрочем, во хмелю это, пожалуй, и простительно.

Возможно, поездки на киностудию были отдушиной в его сумбурной холостяцкой жизни. А ведь начиналось все совсем не так. Едва поступив в институт, вчерашний школьник ехал в поезде на юг — и случайная попутчица оказалась вдруг суженой. Первая любовь с первого взгляда… Разве такое забывается! Тем же летом она была явлена пред светлые лики родителей и было даже подано заявление в ЗАГС. Но родители, надо отдать им должное, держались стойко. Все их интересовало — и кто родители девочки, и кем она собирается стать, и где будут жить молодые, и на что они будут жить, и почему так спешат расписаться, и не лучше ли все взвесить, разобраться в своих чувствах и не спешить… Родители невесты нейтрально помалкивали, но к жениху без стипендии отнеслись явно скептически.

Все разладилось в жизни Николая, и, пытаясь забыть свою невесту, оказался он в первый раз в чьей-то постели. Надо же было такому случиться, что пьяная компания этажом выше побросала в тот вечер бутылки из окна, а хмельной студент из соседней комнаты наблевал под дверью. Все грехи свалили на Николая, его вызвали на студсовет, потом на комитет комсомола. Комитет разбирал аморальное поведение комсомольца Захарова и смаковал подробности. Увы, подробностей было мало — будучи сильно пьяным комсомолец Захаров неуклюже сделал свое дело и тут же уснул. Комитету пришлось проявить выдумку. Комсомольцы-активисты, при костюмчиках и галстуках, поблескивая замаслившимися глазками дотошно выспрашивали, как он оказался в комнате, что там делал, что пил, с чего все началось и т.п. Вопросам не было конца. Почти каждый ответ вызывал дружный гогот — комитет веселился от души. Комсомольские лидеры не поленились, прочесали местность под окнами общежития и нашли чей-то использованный презерватив. Спрятали его в сигаретную пачку и показывали под столом только доверенным комсомольцам как самую главную улику.

Глядя на грозное судилище, Николай с тоской думал о том, почему же это некоторым что угодно сходит с рук, а ему ни за что — такие неприятности. А именно: предупреждение о непоселении на будущий год и строгий выговор по комсомольской линии с занесением в учетную карточку — за аморальное поведение.

Что ж, такова жизнь. Вдоволь насмеявшись, бюро, несмотря на симпатию к провинившемуся, должно было его наказать. И выбрали, оказывается, наименьшее возможное — подумаешь, какой-то выговорешник. Вначале предполагалось ходатайствовать перед деканатом о его отчислении. Только еще долго спорили — давать выговор с занесением в учетную карточку — или без, просто выговор — или строгий выговор. Все же чувство долга возобладало — строгий выговор с занесением. Но от себя добавили: «Будешь активно заниматься общественной работой — через год снимем!»

Но это происшествие имело и положительную сторону: Николай вдруг задумался о жизни. Он словно прозревал какую-то закономерность — но никак не мог дать ей название. «Почему из-за того, что кто-то бросил бутылку из окна — меня чуть не выкинули из института?» — крутилось в его голове.