Давид Лившиц - Забыть и вспомнить

Однажды мы шли с работы вдвоем. Из распахнутых окон летела знакомая песня. Я спросил у Бори, полушутливо полусерьезно: сердце из нейлона… Оно, наверное, теперь не болит у вас. Борис помолчал, вздохнул, промокнул привычным шестом испарину на лбу и ответил: болит. Боря умер молодым. От сердечного приступа.

* * *

Отдыхаем с женой в профилактории. Северная глубинка, шахтёрский городок. Обслуга – вышколенная, простая, - из ближних деревень. Ходим на водные процедуры. Жена, чуть припоздав, спешит в кабинет. Санитарки провожают её взглядом: «анти-ресная женшина!»

- А хто муж ейный? – спрашивает одна.

Ответ шёпотом: «Который в кресле дожидается», - кивок мою сторону.

- А-аа! – и уважительно: - Грамотной мужик!

Близится зима, и корпус утепляют. Пожилая горничная никак не справится с фрамугой, опасно балансирует на стремянке. Поднимаюсь, сдвигаю стамеской паз и вгоняю раму. Горничная вздыхает облегченно, и выходит в коридор. Слышу разговор.

- Ну, как, изделала? – спрашивает подружка.

– Всё путём!… Жилец помог… - пауза. Уважительно: - Грамотной мужик!…

Перед выпиской попросили написать заметку в стенгазету. Как, мол, отдыхалось. В день отъезда, спускаясь с чемоданом, вижу в вестибюле народ у стенда, читают стенгазету, вслух. Мою заметку.

- А это кто написал?

- А этот, из второго этажа, ну, такой… - кто-то описывает меня.

- А-аа! – раздаётся уважительно. – Грамотной мужик!

* * *

Мы предаёмся воспоминаниям, чтобы обозначить своё место в прошлом и тем утвердиться в настоящем. А повезет, - и в будущем.

Это - иллюзия. Но вместо ещё ничего не придумали.

* * *

Всевышний, дав всему жизнь и имена, назвал евреев, племя, которое сделал избранным, - жестоковыйным. Как это перевести на русский, найти синоним? – Не склонившие головы? И в каком времени? В настоящем? – Не склоняющие головы? Или в будущем? – Те, которые не склонят. В истории народа можно найти примеры на все случаи. Спрягаем склонение (!): не склоняли, не склоняем, и не будем склонять! А, может быть, - склоняли, но больше не станем! Как раз, по времени - настоящему и будущему. Впрочем, речь о выях, - жестоковыйные. Не склонившие шеи. Вот и у Александра Сергеевича про то же:

Вл. Даль даёт объяснение: «Высокая выя, гордость; непреклонная, упорство. В одном давнем словаре сказано: «жестоковыйный» значит - «буйный, непокорный, своевольный».

* * *

Уголки памяти

ПЕСНЯ О РУБЕНЕ

В одной из газет прочитал статью о Рубене Ибаррури. Память покоится, пока случай не извлечёт из какого-нибудь её закоулка полузабытый эпизод. Путешествуя по Волге, - было это давненько, - причалили мы пароходом и к берегу Волгограда. По памятным местам повёл молодой экскурсовод, ещё на снявший гимнастёрку, изрядно выцветшую за послевоенные время. Бывший фронтовик после ранения и госпиталя остался в городе, где воевал, и теперь рассказывал, что знал и помнил, туристам. Рассказ его был прост, как разговор старшины с новобранцами, и это позволяло слушать в пол-уха и добавлять новые впечатления, выхватывая глазами сторонние картины. Экскурсия прошла вперёд, а я, задержался у очередного обелиска: на памятнике было так неожиданно здесь знакомое имя. «Герой Советского Союза Рубен Ибаррури»… Край, где прошла почти вся моя жизнь, был знаменитым. Воспет он многими, в частности, и Твардовским: «Урал! Опорный край державы, \ Её добытчик и кузнец…». В городе было всё, что и в прочих, - приметы перемен, событий и лет. Потому знали мы про далёкую Испанию и гражданскую войну с фашистами, носили в детстве романтичные испанские пилотки, знали испанское слово «но пасаран!» и кто такая Пассионария. В городе была улица Испанских рабочих, и улица Ибаррури. Чужедальнее имя!… Увиденное в городе над Волгой, оно вдруг соединило реальное, - с тем, что теперь можно назвать виртуальным (ведь всё испанское жило в нас только в воображении): в глубине России, покоится испанец Рубен Ибаррури, сын Долорес Ибаррури, той самой. Это было одним из самых ярких впечатлений путешествия. Спустя много лет в стране отмечали 25-летие победы на Волге. Делегация моего города задумала для гастроли концерт с новой песней. Попросили написать стихи. Я на заказ не умел писать, но, вспомнил о стихотворении, написанном за несколько лет до этого. Работники телевидения показали стихи композитору, тому понравилось… Так родилась песня «Но пассаран!». Тут надо сказать о композиторе, соавторе. Это очень талантливый музыкант, оригинальный и яркий. Даже внешние обстоятельства жизни и творчества Вадима Бибергана примечательны. Детство - в армейских городках, отец его, полковник Давид Биберган был кадровым военным, прошёл всю войну, и в послевоенные годы служил в Уральском военном округе под началом Жукова, когда тот был там командующим. Вадим Давидович Биберган, (статью в отца и в мать - высокий, атлетического сложения), - успешно закончил Уральскую консерваторию, преподавал в ней, потом уехал в Ленинград. Шостакович, к тому времени уже избегавший, по старости, учеников, для Бибергана сделал исключение, взял его к себе аспирантом… Кто любит и знает кино, встречал в титрах имя молодого композитора: Биберган сочинял музыку ко всем фильмам Глеба Панфилова: «Начало», «В огне брода нет», «Тема» и другим, он и сейчас активно работает для кино, пишет музыку ко многим спектаклям центральных российских театров. Первые его инструментальные вещи «Променад-сюита» и «Русские потешки» очаровали нас фейерверком остроумия и блеском. К слову, для «Русских потешек» композитору понадобилось собрать оркестр народных инструментов, и он не только пополнил состав редкими уникальными образцами, но восстановил ставшие раритетами те, что были забыты или утеряны, - по рисункам и музейным экспонатам. А для этого объездил многие деревни и города на Урале. После исполнения «Потешек» по центральному радио, ему позвонил Шостакович и поздравил с хорошей работой. Песни его стали популярны. Их пели солисты и хоры. Они записаны на пластинках, звучали в концертах известных певцов, некоторые из наших совместных вошли в репертуар таких исполнителей, как Валентина Толкунова, Ирина Бржевская и другие. Песню «Но пассаран!» исполнил Иосиф Кобзон. О судьбе этой песни стоит сказать несколько слов. Ноты и текст её были опубликованы в разных сборниках, в том числе и в таком серьёзном журнале Союза композиторов, как почти академическая «Советская музыка». Не знаю, как песня дошла до центрального радио, но вскоре она прозвучала в эфире. К слову, с этим связан забавный эпизод. Однажды я вернулся из очередного отпуска и в первый же день столкнулся на улице лицом к лицу с Вадимом. Он был рад встрече, но в улыбке его что-то таилось.