Эли Фрей - Город за изгородью

Врач пытается шутить, подбодрить меня, но мне не смешно. Если только положительный настрой поможет мне победить болезнь, то я точно сдохну. Такого настроя у меня нет.

В общем, вот что я понял: сейчас операцию мне не сделают, потому что штуки в голове слишком маленькие. Надо ждать, пока они вырастут. Почему их нельзя удалить, пока они маленькие, мне непонятно. Видимо, потому, что, как бы ни подбадривал меня врач, риски слишком высоки – операция может меня убить так же, как эта штука. Пока эта аневризма маленькая, убить меня она не сможет, но она растет… И вот, когда подрастет совсем и уже вероятность смерти от аневризмы сравняется с вероятностью смерти от операции или даже перерастет ее, – вот тогда мне и вскроют черепушку. Хм. Невесело.

И еще одно я усвоил очень хорошо – понадобятся деньги. Большие деньги.

За мной с мамой на машине приезжает Шип. Нас встречает пустой дом – Архип на смене. Вскоре прибегает Ханна, и мы с ней уходим к граничному забору, забираемся на него. Садимся сверху, смотрим, как заходящее солнце заливает холмы мягким желтым цветом.

Сейчас апрель – травы еще нет, холмы представляют собой голые темные бугры. На земле не хватает игры красок, но зато небо на фоне заходящего солнца сейчас выглядит очень красиво и ярко, в нем вместо облаков будто чередуются красные, желтые и лиловые перья.

На Ханне желтая куртка. В волосах розовые ленточки. Под последними солнечными лучами она будто вся светится и сверкает. Девочка-праздник.

– У меня дома лежит конверт, – говорит она.

– Что за конверт?

– Из колледжа в Германии.

– Вау! И что там? Тебя берут?

– Я не знаю. Я еще его не вскрывала.

– Но… Почему?

– Это тяжело. Я не сказала родителям, что пришло письмо. И уничтожила электронную версию в почте. Мне нужно собраться с духом и сказать им, что я не уеду отсюда, и неважно, положительный ответ пришел из колледжа или нет. Мне не нужна никакая учеба. Я останусь с тобой. Для них, конечно, это будет шоком… Но я уверена, что они смирятся с моим выбором. Когда мне что-то нужно, они уступают. Так было и будет всегда.

Я молчу некоторое время, пытаюсь усвоить информацию.

Ханна не обсуждала со мной эти планы… Я был уверен, что летом она уедет учиться и смирился с этим. А тут вдруг такие перемены.

– Я этого не хочу. Я хочу, чтобы ты уехала.

Она дергает плечом. Поднимает голову и смотрит на разноцветные облака.

– Мне плевать, что ты хочешь. Я останусь с тобой. Найду какую-нибудь работу… У нас в булочной висит объявление – им нужен младший пекарь, булочная расширяется. Я могу пойти туда. Буду работать. Мы накопим на твое лечение.

И снова я чувствую, что где-то внутри закипает злость. Почему все вокруг всё решают за меня?

– Моя болезнь – не твоя печаль. Это касается только меня, – холодно отвечаю я.

Ханна смотрит на меня. В ее глазах плавают мелкие острые льдинки.

– Снова будешь говорить, что это – не моя война? По сути, это тоже война. Только между тобой и твоей головой. А все, что касается тебя, касается и меня, мы одно целое. И очень жаль, что для тебя это не так.

Мне становится стыдно.

– Прости, я не это имел в виду. Я просто хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь, лучше, чем здесь.

– Я выбрала эту. Для меня она лучшая. Лучшая жизнь – там, где ты.

Ее слова как ножом по сердцу.

– Я хочу, чтобы ты получила образование. Хочу, чтобы ты общалась с хорошими людьми. В общем, жила нормальной жизнью. Так, как обычно живут в богатых городах.

– Я не хочу жить нормально. Я хочу жить с тобой. То есть ненормально.

Я глубоко вздыхаю и говорю ей то, о чем тут же пожалею. Но эти мысли давно сидят у меня внутри. И мне больше некому их высказать.

– Знаешь, я все чаще задумываюсь, что всем было бы лучше, если б я умер.

Бац – и я лечу вниз с забора. Ханна толкнула меня!

Я больно ударяюсь о землю – даже не успел сгруппироваться!

– Это было подло, Ханна! – обиженно говорю я, поднимаясь с земли.

Ханна по другую строну забора изо всех сил бьет по сетке и кричит со слезами:

– Не говори так, Кит Брыков! Никогда не говори! Если еще раз скажешь – я сама тебя убью. Задушу. Ты… Ты эгоист! Думаешь только о себе… Не хочешь бороться и думать о других! Тебе плевать на всех. И на меня!

Я перелезаю к ней на другую сторону. Обнимаю, а ее всю трясет от рыданий. Я баюкаю ее в руках и думаю о том, какой же я придурок. Она немного успокаивается. Смотрит на меня сердито. Надулась, как индюшка. Ее вид почему-то меня смешит. Я улыбаюсь.