Виктория Хислоп - Остров. Тайна Софии

Внутри царил порядок, и обстановка была довольно яркой. К главному залу примыкала кухня, а на второй этаж вела лестница. Через дверь кухни Мария даже успела заметить ванную комнату и туалет.

– Познакомьтесь с моей женой. Катерина, это Мария.

Женщины обменялись рукопожатием. Вопреки рассказам матери Мария ожидала, что Спиналонга будет населена хромающими калеками, так что ее удивила элегантная красота женщины. Катерина была моложе мужа – по всей видимости, ей было под пятьдесят. Ее волосы еще не тронула седина, а кожа на лице была бледной и почти гладкой.

Стол был накрыт вышитой скатертью, на которой стояли расписные фарфоровые приборы. Когда все расселись, Катерина взяла изящный серебряный кофейник и налила в чашки ароматный черный кофе.

– Здание по соседству некоторое время назад опустело, – сообщил Пападимитриу. – Вы можете поселиться либо в нем, либо в одной из квартир большого дома на холме.

– Я бы хотела жить в отдельном доме, – сказала Мария. – Если вы не против, конечно.

На столе стояла тарелка со свежей выпечкой, и Мария охотно съела одно печенье. За последние дни она ела очень мало, и аппетит давал о себе знать, но сейчас ей хотелось больше разузнать о колонии.

– Вы помните мою мать, Элени Петракис? – спросила она.

– Конечно же, помним! Она была прекрасным человеком и отличным учителем, – ответила Катерина. – Здесь все ее любили. Вернее, почти все.

– Значит, были люди, которым она не нравилась? – поинтересовалась Мария.

Катерина Пападимитриу помолчала.

– Одна женщина, которая работала учительницей до приезда вашей матери, считала ее личным врагом, – сообщила она. – Эта женщина живет в доме вверх по улице. Кое-кто даже считает, что ей не дает умереть обида на то, что ее тогда уволили. Ее зовут Кристина Крусталакис, и советую держать с ней ухо востро: рано или поздно она узнает, что вы дочь Элени.

– Катерина, сначала надо заняться более важными вещами, – вмешался Пападимитриу, обеспокоенный тем, что их гостья может расстроиться. – Мы устраиваем для всех новоприбывших небольшую ознакомительную экскурсию по острову. Моя жена все покажет вам, а после обеда вас будет ждать доктор Лапакис. Он всегда проводит начальный осмотр новичков.

Пападимитриу встал. Было уже почти восемь часов утра, и президенту острова пора было приступать к своим повседневным обязанностям.

– Госпожа Петракис, я уверен, вскоре у нас будет возможность пообщаться еще, – сказал он. – А пока что оставляю вас в надежных руках Катерины.

– До свидания. И спасибо за теплую встречу, – ответила Мария.

– Давайте допьем кофе, знакомство с островом может немного подождать, – бодро произнесла Катерина, когда Пападимитриу вышел из дому. – Я не знаю, что вам известно о Спиналонге, – вероятно, вы знаете об острове больше, чем многие другие, – но это не такое уж плохое место. Единственная сложность заключается в том, что вы вынуждены всю жизнь видеть одних и тех же людей. Я лично полжизни прожила в Афинах, поэтому мне было непросто приспособиться к здешней жизни.

– А я провела всю свою жизнь в Плаке, – ответила Мария, – так что привыкла всегда видеть одних и тех же людей. И давно вы здесь?

– Я приплыла сюда на том же катере, что и Никос, четырнадцать лет назад. Нас было четыре женщины и девятнадцать мужчин. Из четырех женщин в живых осталось две, а из мужчин – пятнадцать.

Когда они вышли из дома. Мария поплотнее завернулась в шаль. Они оказались на главной улице, и Мария увидела, что за прошедший час та стала совсем другой. Теперь здесь было полно людей, которые отправились куда-то по делам, – кто пешком, кто на муле или на осле с тележкой. У всех был деловой вид. Кое-кто из встречных рассматривал Марию с плохо сдерживаемым любопытством, многие мужчины приподнимали шляпы – как жена президента Катерина явно пользовалась здесь уважением.

Все магазины уже успели открыться. Катерина принялась рассказывать Марии об их владельцах. Было маловероятно, что девушка сможет усвоить такое количество информации, но Катерина явно наслаждалась знанием всех тонкостей местных взаимоотношений. Здесь был свой пантополейон, магазин, в котором продавалось все, что могло понадобиться в домашнем хозяйстве, – от веников до керосиновых ламп. Самые необходимые товары были выставлены в большой витрине. А витрина продуктового магазина ломилась от банок с оливковым маслом. Они также прошли мимо ремонтного павильончика, магазина, торгующего раки, и булочной с выставленными в ряд золотистыми буханками хлеба и стопками грубых критских сухарей паксисмития, которые неизменно привлекали прохожих видом и ароматом. Но самым важным из торговых заведений – по крайней мере, для местных мужчин – был бар, в котором заправлял молодой, но известный на острове Герасимо Мандакис. В баре уже было несколько посетителей: они пили кофе и курили, сбивая пепел в большие пепельницы.