Грэм Джойс: Дом Утраченных Грез

И зачем только она пришла в этот дом?

Он не заметил, когда они приехали. Однажды он пробивал тропу на вершину и увидел их внизу. Они убирались в доме, сжигая мусор в саду. Он наблюдал за ними. Знают ли они, что в доме полно скорпионов? Если нет, то очень скоро узнают.

Потом приехал Лакис, таксист, и что-то привез в подарок, похоже, транзистор. Он хотел встать и крикнуть им: «Остерегайтесь Лакиса! Остерегайтесь этого самого большого скорпиона!» Лакиса он ненавидел. Этот данаец остался выпить с ними кофе и крутил ручку приемника, пока не нашел какую-то станцию. А когда он ушел, они выключили приемник и засунули его подальше.

Когда он увидел это, когда увидел, что они пренебрегли подарком Лакиса, он подумал: «Возможно, есть еще надежда. Не оставайтесь в этом доме, не принимайте даров Лакиса». Но что толку от его советов? Они спросят Лакиса, и Лакис ответит: «Не слушайте этого сумасшедшего». Нет, они обречены. Не они выбрали дом. Это дом выбрал их.

Сидя в кустах, он выплюнул оливковую косточку и вонзил зубы в кусок мягкого сыра. Он подумал, что теперь, когда они поселились там, он не сможет таскать яйца. Какое-то время он досаждал Лакису тем, что воровал у него утиные и куриные яйца. Он забавлялся, глядя, как Лакис сует голову под курятник и шарит в кустах в поисках кладки. Время от времени он оставлял скорлупу от одного-двух яиц, чтобы Лакис подумал на хорьков или ласок. Лакис был столь же глуп, сколь и опасен.

А еще они плавали. Плавали почти все время, как пара дельфинов. Утром, в полдень, после полудня. Еще стояла ранняя весна и сам он носил теплое белье, а они развлекались и играли почти нагишом. Мужчина был бесстыжий. Становился голый под душ, который они приспособили во дворе, и вода бежала по его крепкому жилистому телу. В этом англичанине было что-то от обезьяны. Он тоже был смугл, как и женщина, но весь покрыт волосами, а сильные плечи опущены, словно он постоянно приглашал попробовать застать его врасплох. Да, именно так: похожий на обезьяну, но умный и всегда готовый дать отпор.

Женщина тоже должна встать под душ голой. Может встать, рассуждал он, надо только подождать.

Он восхищался молодыми англичанами. Но грустно качал головой, когда думал о том, что они живут в этом доме. У дома была своя история. На нем лежало проклятье. И, если они будут жить в нем, проклятье ляжет и на них. Вода там была плохая. Он знал, что иногда, в прилив, морская вода попадает в колодец с пресной водой. И это они тоже сами поймут. В общем, молодые англичане выбрали плохое место, где им остановиться.

– Мне показалось, из насоса идет соленая вода, – сказал Майк.

Ким кивнула:

– И мне так показалось пару дней назад.

Они сидели под виноградным пологом и завтракали черными маслинами, сыром и салатом.

– А почему ничего не сказала? – поинтересовался Майк.

– Не хотела, чтобы ты думал об этом. Стоит только задуматься, и все начнет казаться соленым.

Майк посмотрел на нее. Так Ким защищала его, и эта забота о том, чтобы он ни о чем не тревожился, была почти как материнская любовь. Однажды, но не сейчас, он признается ей, что был на грани срыва перед отъездом из Лондона. Может, потом, когда станет сильней. А пока он знал, что ей все известно, и этого достаточно. Он любил ее. Ей нравилось жить здесь. Она до того загорела, что ее кожа была как спелый персик.

– Понимаешь, что это значит? Мы можем пользоваться водой из насоса для мытья, но питьевую воду придется таскать из таверны. Или даже из церкви в деревне.

– Разве это проблема?

– Нет, конечно. У нас есть машина. Да и, кроме того, лодка и осел.

– И сколько угодно времени. – Ким улыбнулась и прокусила оливку до косточки.

Майк собрал тарелки, и Ким пошла с ним к насосу. Майк качал воду, она мыла посуду.

Он поставил тарелки сушиться, выпрямил спину, и тут что-то в отдалении привлекло его внимание.

– Вон смотри – опять.

– Что? Где?

– У монастыря.

Она посмотрела в направлении, куда указывал его палец: точно на запад, на край утеса. Там на травянистой площадке, обращенной к морю, ютился крохотный монастырь – заброшенный, как им сказали. На самом краю утеса виднелся серый столб, так Майк думал сначала, или что-то вроде обелиска. Но потом он обратил внимание, что иногда обелиск пропадает, чтобы на другой день возникнуть вновь.

– Не может же это быть человек, как по-твоему? – спросила Ким.

– Если это человек, то он должен стоять на самом краю по многу часов без движения.