На небе лёгкие мазки облаков — как перья. Тепло. Паучки занялись прыжками. Летают восьминогие командос, ищут места для поселения подальше от папы и мамы. Играют в «догоню-съем». Один приземлился на отшлифованную поверхность и резво побежал.
Я проводил его взглядом, погладил розовую с искрой стеллу и пошёл дальше.
"Покойся в мире" — было высечено на следующей. Жирная зелёная гусеница неторопливо ползла, неизвестно каким образом удерживаясь на гладком как стекло базальте. Вот «Й» скрылась под её телом. Я хотел было припечатать негодное создание, но гусеница видимо почувствовала угрозу и, свернувшись колечком, упала в засохшие венки. Я рассмеялся и продолжил свою экскурсию.
Памятники особым разнообразием не отличались, впрочем, как и надписи на них. Не знаю, как долго я бродил, рассматривая портреты давно ушедших из мира сего людей, но пора было закругляться. Я решил пройти напоследок по маленькой аллее, где тени танцевали на чуть влажном асфальте, где ветви сплелись в ажурный коридор, в котором и ветер успокаивался и нехотя шевелил поблекшую пачку «Мальборо». И вот быстрым шагом я шёл по зелёному коридору, и всё реже и реже поглядывал по сторонам.
На одной плите глаза мои задержались на несколько секунд, в то время как ноги продолжали нести тело к выходу. Потом они стали, словно ватные и странное чувство овладело всем моим существом.
Я вернулся к плите и стал её рассматривать. Ничего необычного — плита как плита, коих десятки, обычная надпись. Хотя… Я продолжал тупо рассматривать надгробие, а мир начинал поворачиваться. Солнечный луч упрямо подползал к буквам, ещё прячущимся в спасительной тени. Но вот золото залило канавки и выбоины и я отшатнулся. Всё же любопытство перебороло страх. Я спокойно прочёл свои инициалы и дату рождения. Некоторое время я ждал, когда засияет и дата смерти, но ничего не происходило. Всё вдруг стало расплываться. В моих руках появился пергамент. Перо затанцевало, стиснутое пальцами, но острый кончик только царапал…
…тишина… Может это просто очередное затишье перед бурей? Снова соберётся нечто в глубине сердца и застонет душа, и нервная рука корявыми буквами выведет некие слова; они попытаются своим ритмом очаровать мысль и сами, бессильные, очарованные упадут бездыханными на белое поле. Упокой их души, Господи…
Глава 3. Время собирать камни
Я неторопливо поднялся и был несказанно удивлён — вместо обшарпанной фанеры лоснилась кожа, на планке — новенькая кнопка, внизу крючок для сумки.
"Хм, может я ошибся адресом или… — подумал я и всё-таки нажал кнопку.
Внутри запел соловей. Послышались лёгкие шаги. Дверь медленно открылась и на пороге возникла фея.
— Э, день добрый, не подскажете — Константин Васев, э…
— Костик ушёл в магазин. Что-то срочное?
— Да нет.
— Если хотите, можете подождать.
Фея начала отстёгивать цепочку.
— Нет, нет. Спасибо. Я вообще-то спешу. Вот проходил мимо, думаю: Дай загляну. Передавайте привет.
Фея всё-таки справилась с упрямой змейкой и вышла на лестничную площадку.
— Постойте, я угощу вас чаем.
— Спасибо, я действительно спешу, всего хорошего. Скажите — Шмелёв заходил, он знает.
Я торопливо спустился на улицу и только там перевёл дух. У феи были черты Анны.
— А мне говорила — никого.
Отмахав парочку кварталов я с большим трудом вспомнил о какой-то двоюродной сестре Алёне, что же там Анька говорила, да, чёрт побери, когда это было то? Так и не вспомнив когда, я заскочил в трамвай, и тот повёз меня в центр.
Я сел на свободное место и расслабился.
— Молодой человек, а билетик? — раздался до боли знакомый голос.
Я поднял глаза и увидел… Анну.
— Вот, систему новую ввели, — словно извиняясь, сказала она.
— Ага, хорошо забытую старую.
Я пошарил в карманах и положил монетку на задрожавшую ладошку.
Эпилог или разговор, которого не было
— Вот так, господа, — произнёс я, очнувшись от дум.
Добрый малый приоткрыл полу — блеснуло и булькнуло.
— Говорят, когда ничего не желаешь, тогда и получается всё как надо.
— Такой вот дзен, — второй нервно оглянулся по сторонам.
Я отработанным движением извлёк из кармана рюмашку. Молодёжь облегчённо вздохнула.
Виски наполнило желудок приятным теплом.
— Желание ничего не желать тоже есть желание.
— ?…
— После всего я хотел тишины и покоя. И раз — к главному, думал на ковёр! Оказалось за пирогом. Хватит, говорит, тебе про сявок и мурок писать, пора о более серьёзном. Это он мне компенсацию за прошлое — мол, кто его помянет, тому глаз вон. Хотел я сказать — А забудет — два. Хотел… Но не сказал. Польстился. На корочку и оклад. И пролетели дни, как пух с ощипываемой курицы и на тебе адресок. Плавали, знаем. Старая история — вмазал лишку и загнулся. Наркоша то! Остался несчастный сиротка… Гугукать и смеяться. Нормальный малыш с румяными яблочками, в складочках, перетяжках! Значит, жизнь продолжается! Весёлая жизнь — вечная борьба с борьбой за право вести борьбу. Никому ни хрена не нужно, кроме своих самовыражений.
Читать дальше