Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы

Громовой хохот прокатился следом за этими словами.

— Чему ты смеёшься, Князь тьмы?

— Самонадеянный юнец!

— Учитель спускался в твои владения, это верно, но скажи, зачем он спускался? Что же ты молчишь? Не знаешь или не хочешь сказать правды?

— Ну, приходил он, приходил. Души, которые нашли в себе силы коснуться его… улетели…

— Что же ты не скажешь, что среди них была и душа Сына погибели, Князь тьмы?

— Моё станет моим, сосунок. Тебе далеко до него!

— И будет ещё дальше! Бард, ты служил мне верой и правдой, сослужи последний раз!

— Слушаю тебя… — зазвенел клинок.

— Вот стрела — рассеки её! Я знаю — это опасно, и потому прошу тебя…!

— Прощай… — словно сверкнула молния — пал клинок на золотистое тело и…исчез; стрела также исчезла.

— Ты, ты!

Князь начал клокотать как вулкан перед извержением, потом злорадно рассмеялся:

— Ну что ж — ты сам выбрал, безумец.

Демоны, глухо ворча, сузили круг.

— Оставьте его! Пускай уходит, вместе с так ему любезными людьми. Ты же этого хотел, Странник?

Князь издевательски захохотал.

— Ты долго не получишь тела для рождения! А если и родишься, то забудешь себя — как все в Мелот, и если даже ты и вспомнишь, то безумным нарекут тебя, знай это! Безумным!

Уже давно не было видно ни багровых отблесков, ни мертвящего сияния Князя Тьмы, а ехидное эхо продолжало преследовать мерно идущую группу.

"Безумным! Безумным! Безумным!"

— Как ты нас отыскал?

— Серенький сказал о вас…

— Извини, хотел как лучше…

Странник запахнул плащ.

— А он где? Зарылся от страха?

— Нет. Он там куда шёл.

— Это где?

— Я отдал ему Шар, и он теперь на пути в страну Семи Гор.

— Ах, вон оно что… — протянул я — теперь и я вспомнил, — Это как у нас Рай, правильно?

И тут ожил господин сантехник.

— Брр, ну и кошмар! У меня ноги до сих пор дрожат, каким я на работе буду, япона мать!

Странник резко повернулся к Васе, хотел что-то сказать, но посмотрел в глаза и быстро зашагал, не сронив ни единого слова.

— Чего это он?

— Может, он хотел сказать что-то важное?

— А чего не сказал? Хотел сказать — так говори, а то молчит как рыба об лёд!

— А если это не кошмар?

— Да что я львёнок из мультфильма — сплю и пою! Смотри — забормотал что-то, давай нагоним!

Мы в несколько прыжков нагнали фигуру в сером плаще.

— Да, Учитель — я не смог унести Грааль. Он играл всеми цветами радуги… Смотрел в него и видел мужчин в сверкающих доспехах, благородных видом, прекрасных спутниц их, тучные стада, поля, покрытые густыми хлебами, чистые реки, картины менялись… Учитель, я даже забыл, зачем пришёл… Потом вспомнил и осторожно взял его… Я любовался им несколько мгновений, а потом… Камень таял, и я ничего не мог сделать. Я стиснул пальцы так, что они побелели. Вино плескалось в чаше ладоней и неумолимо, капля за каплей просачивалось… Вот осталась последняя рубиновая росинка, и она выскользнула и полетела к замшелым плитам… Я вскрикнул и упал на колени. Иступлено искал драгоценные капли… А видел только пятна крови на сером камне… И стало темно и холодно, и я побежал, Учитель…

Странник протянул руки ладонями кверху:

— Они пусты, Учитель…мираж — всё оказалось миражом.

И пришёл Голос. Он лился ниоткуда. Я успел увидеть, как Странник сбросил плащ и свёл ладони над собой.

— Ты всё сделал, Ученик?

— Да.

— Теперь вспомни где твоё сердце.

— Там, где любимая.

— Она ждёт тебя?

— … да, Учитель.

— И я жду тебя.

Руки Странника от кончиков пальцев стало наливаться сиянием. Вот засветились тело, вот тьма из-под ног шарахнулась в сторону. Сияние стало невыносимым — я рухнул на землю и прикрыл глаза. Свет стал плавно удалятся, а я всё лежал, не смея поднять головы. Потом мы оба вскочили как ошпаренные и побежали сломя голову…

… в свою комнату. В глазах плавали круги — алые, жёлтые, белые. Когда они прекратили свою бешеную пляску я увидел что моё место занято. Я наклонился к спящему пониже — он лежал на боку, тихо дыша. Луна бросила свой лучик на его черты, я вскрикнул от удивления и…

…Лунный зайчик медленно крался по моей щеке. Я накрыл его ладонью и, перевернувшись на спину, уставился в потолок.

Печаль ничем не объяснимая, — умом не понять. Нечто глубинное. В самой бездне моей души происходило коловращение. Заглянуть в неё страшно — голова закружится.

"Если не умеешь летать лучше и не пытайся прыгать…" — вспомнились слова Белого мага. И голос Агасфера.