Сергей Алиханов - Оленька, Живчик и туз

— Как оно ничего? — сказанул охранникам Слюнтяй. — Привет, ребята от Живчика. С праздником вас наступающим! С Новым годом!

Узнали его вневедомственные сторожа, насторожились, но отвечают:

— Здорово, Слюнтяй! — ведь не раз он сюда в свите законника заявлялся.

А пацан им строго, но не повышая голоса, велел:

— Принесите-ка мне французского шампанского ящика три-четыре.

Охранники, для порядка, вначале заартачились. Мол, если тебя сам Живчик сюда за вином прислал, тогда другое дело. Но пусть Живчик сперва сам нам позвонит — мы тогда тебе сразу шампанское вынесем.

А у Слюнтяя настроение хуже некуда. Я, говорит, сейчас сам вам рожи посворачиваю! Я, псы вы поганые, я, а не Живчик, головы ножовкой пилю и местами их меняю. А для вас времени не пожалею и с каждым по отдельности разберусь. И всех ваших баб разделаю и рядышком закопаю, чтобы вам не скучно было в лесочке лежать. Скажите еще спасибо, что Живчик по симпатии меня к вам прислал, вашего старого знакомого. А отморозки первым делом давно бы вас порешили, а потом пустые разговоры стали бы с вами разговаривать. Так что открывайте, блин, ворота по-хорошему и сию же секунду запускайте на склады (ударение на “ы”) вон тот желтый “Жигуль”! И чтобы весь багажник и задние все сиденья были забиты французским шампанским под завязку. Праздник на носу, а я тут с вами, слизняками, тары-бары развожу!

Все домашние адреса охранников братве хорошо известны — тут большого секрета нет.

— Ты же сперва только три ящика просил, — на попятный пошли охранники. — А впустить ночью на складскую территорию посторонний автомобиль мы никак не можем. Как только желтый “Жигуль” ворота проедет — у нас центральная сигнализация сработает.

— Ложите на стол свои пукалки — все равно они вам без надобности — и в руках французское шаманское выносите! И обязательно фирму (ударение на “у”) тащите, не вздумайте чапчаховской мочой отделаться! — взял-таки Слюнтяй карачаровских охранников на понт.

— До склада с французским шампанским триста метров идти! А сегодня 25 градусов мороза, холодно — сил нет! — стали канючить охранники.

— Ладно — не ваше, не мое! Несите три ящика с ближнего склада. Какая у вас там шипучка лежит?

— У нас там итальянские вина.

— Открывай ворота, — сделал послабление Слюнтяй. — Я сам вам помогу, а заодно и сорт выберу!

Отоварился он тогда под Новый год, разжился винишком и мнение о себе поднял на Карачаровских складах, причем безо всякой ссылки на Живчика. Бомбисту на желтом “Жигуленке” тоже досталось с барского плеча шесть бутылок за работу. Дюжину бутылок Слюнтяй в ларек сдал, жратвы набрал, да и сам вплоть до старого Нового года веселым ходил…

— Назад, назад! Чуть не проехали! Безработные академики вон в том подвале ошиваются, над которым надпись “Ремонт босоножек”! — возник Венедикт Васильевич.

— Там их не один, а целый выводок? — уточнил Живчик.

Лимузин развернулся, остановился в торце хрущевской пятиэтажки.

— Тут академиков, как собак нерезаных! — Венедикт Васильевич вылез из “Мерседеса”, спустился на шесть ступенек вниз, нажал на кнопку звонка и тут же стал стучать в обитые жестью двери.

Живчик со Слюнтяем, озираясь по сторонам, прошли за угол, облегчились и только потом, следом за Венедиктом Васильевичем, спустились в грязный, огражденный решетками, закуток. Двери все еще не открыли.

— Стучи сильней! — велел Слюнтяй. — Отойди в сторонку, дай я сам вмажу!

Пацан сделал шаг назад и с ходу ударил ногой в дверь.

В то позднее утро в одном из самых заброшенных уголков режимной когда-то Москвы, в переоборудованном на скорую руку полуподвале, служившем в свое время диспетчерской для слесарей-водопроводчиков Грайвороновского микрорайона, а потом на время ставшем сапожной мастерской по ремонту босоножек, проводилось закрытое совещание. В сыром и душном полуподвале бывшая гордость советской науки академик Бобылев давал консультацию директору Чудаковской АЭС господину Куропаткину, что тому делать с неимоверным количеством нержавейки, скопившейся вокруг атомной электростанции на подъездных железнодорожных путях. И академик Бобылев, и член-корреспондент Куропаткин всю свою жизнь проработали в оборонке, в атомной промышленности, но, как ни странно, раньше знакомы не были, и только недавно свел их профессиональный посредник господин Детский Андрей Яковлевич, который, чуть опоздав, тоже находился в этом затхлом полуподвальчике.