Сергей Алиханов - Оленька, Живчик и туз

— Кого? — раздраженно спросила контролерша.

— Подростков, родителей с детьми — тысяч восемь, не меньше. А вход туда бесплатный.

— У нас сейчас война, — с укоризной сказала контролерша. — Людям не до этих глупостей.

— Войны у нас только начинаются, — сокрушенно предрек академик и покинул пустой и убогий зал музея.

Академику стало ясно, что желание летать, которое со времен Жуковского, Ефремова, Попова, Гаккеля, Нестерова переполняло русские сердца, — вдруг исчезло. Родилось поколение, которое с детства угнетено только земными заботами. “В небе денег не заработаешь” — вот что говорили ему школьники возле памятников бывшим покорителям космоса.

Чувство крайнего возмущения, лишенное привычных рамок физических констант и невыразимое в конкретных величинах, разрывало душу Бобылева:

“Деньги сделались палачом русского духа! Деньги погубили авиацию и космонавтику. Деньгам не нужны крылья — они летают по проводам в виде кодированных сигналов. Цель этих мертвых полетов — только коммерция. Нули, только нули перемещаются в пространстве. Авиация стала инструментом получения прибыли от продажи билетов, от владения самолетами. Выгода подменила тягу к небу! Инженеры и испытатели стали торговцами, валютными менялами, а ценность любой профессии измеряется только количеством денег. Люди живут не ради людей, а ради денег. А такая жизнь, кроме процентов, не имеет никакого смысла. Это уловка дьявола! Деньги поработили их владельцев, количество денег перешло в качество, и деньги превратились в существо, которое захватило пространство и время! Русские люди хотят преуспеть, но изживают в себе непосредственный интерес к любому делу, кроме ростовщичества. Добывая деньги, мы отрешились от человеческой сути бытия. И даже отдыхая, мы смотрим, не отрываясь, на экраны, заполненные фосфоресцирующими мельканиями золотых миражей. Но виртуальные полеты требуют только коммерческой смелости, эти псевдополеты породили псевдосмелость и подменили настоящие полеты по настоящему небу. Меркантильные, мелкие интересы заглушили у нас, у русских, чувство национального самосохранения…”

Этот почти безумный бред привел в совершенный раздрай обычно четко и ясно мыслящий мозг академика Бобылева. Сильнейшие эмоции мелькали и пропадали, не проверяемые повторным ходом мысли…

После посещения музея Авиации академик Бобылев стал еще более раздражительным и все тверже убеждался в своем нелепом намерении.

Показать бы какому-нибудь удачливому прохвосту-грязнохвату, думал он, что вся его многочисленная охрана бессильна против угрозы, приходящей с неба. Надо будет провести показательную казнь, чтобы все нувориши поняли — гнев Господень готов опять обрушиться на Россию. Как террорист Гриневицкий по приговору “Народной воли” казнил императора Александра II, так теперь он, Бобылев, будет проводить выборочные казни. Но поскольку русский народ в полной апатии и никакой воли не проявляет, ему придется выносить приговоры и самому же потом их исполнять.

Богатеи, псевдоэлита, эта каста, добившаяся своих низменных целей, прямо противоположных интересам российского общества, будет им изничтожаться. Корыстная клика, повинная в обнищании большей части населения России и в утере народом интереса к авиации, — приговорена! Он покажет этому клану неприкасаемых, что добытое ими жалкое земное богатство не может противостоять человеческому духу! А лучшее рукотворное воплощение кары небесной — это радиоуправляемая авиамодель, маленький самолетик, начиненный пластидом!

Академик Бобылева медлил, все еще не приступая к решительным действиям, к проведению первого террористического акта. Но в своем просторном кирпичом гараже в часы вынужденных досугов и долгих горестных размышлений он уже смонтировал на любимую авиамодель истребителя Ла-5 самонаводящуюся тепловизорную головку с дополнительным блоком непосредственного оптико-электронного наведения. Оставалось только запустить эту авиамодель, сфокусировать окуляры бинокля на цели — и любой приговор, который вынесет академик Бобылев, будет приведен в исполнение.

Старый, выживший из ума ракетчик, сотни раз уничтожавший — пусть и теоретически — целые враждебные коммунякам народы, решил перейти от сожжения ядерным огнем целых континентов на точечную ликвидацию математически и социально обреченных сограждан, несправедливо, по его глубокому — и справедливому! — мнению, присвоивших большую часть национальных богатств России.