Владимир Вафин - Чужаки

Вечером ее привели в первую группу. Она вошла в спальню, где уже готовились ко сну три девочки. Они с презрением оглядели маленькую Свету и о чем-то зашептались, после чего сказали ей, чтобы она сходила в туалет и через пять минут вернулась. Когда она вошла в спальню, при тусклом свете ночной лампы увидела расстеленное на полу полотенце, а так как она все же привыкла к порядку, подняла его. В ту же ночь девочки побили ее, сказав, что она стала «шошкой», подняв это полотенце, мол, они ее проверяли.

Первую ночь она беззвучно проплакала в подушку, а утром смирилась и тихо присела на лавку в игровой. С шумом, матерясь, туда входили пацаны и удивленно смотрели на нее. Она сидела, низко опустив голову. Так начались первые дни ее жизни в группе, среди воспитанников, отмеченных печатью детской преступности. Девочки заставляли ее мыть полы, стирать, а в столовой забирали еду из ее порции. И голод толкнул Свету украсть кружочек колбасы, за что она была жестоко избита поваром. Вскоре девочек увезли в спецучилище, и Света облегченно вздохнула, оставаясь одна с мальчишками в группе.

Вечером, когда все в приемнике угомонились, Света рассказала мне о своей двенадцатилетней горестной жизни.

Отца своего она совсем не помнила: он не выходил из тюрем. Жили они с матерью в Свердловской области. Однажды захотелось семилетней Свете навестить бабушку, которая жила на другом конце города. Села она на автобус, но привез он ее на вокзал. Растерялась девчушка. Заприметили ее на вокзале цыгане.

— Девочка, хочешь мы тебе куклу купим? Пойдем с нами, красивая наша.

И ушла Света в табор, став Ириной. Жила в палатках, кочевала по грязным вокзалам, пела цыганские песни, и ее не тянуло домой. Куклу ей не купили, она сама взяла ее у спящей в вагоне девочки. «Кому что, цыгане крадут шапки, а я лишь куклу», — успокаивала она себя. И неизвестно, как бы сложилась ее «цыганская» жизнь, если бы на одной из станций ее не приметил милиционер. Три дня, что жили цыгане на станции, он приглядывался к девочке и понял, что ее похитили. Как-то днем решительно направился к ней и, не обращая внимания на возмущавшихся, крикливых цыган, взял ее за руку и отвез домой к матери, так как она подала на нее в розыск. Измотанная поисками мать прижимала ее к себе, осыпала поцелуями и, плача, приговаривала:

— Света! Родная моя, нашлась!

Но, в сущности, дома не было ничего радостного. Изо дня в день пьяные мужики, от которых родились две ее сестренки, буйный сожитель, избивший мать так зверски, что сломал ей два ребра. Даже переезд в другой город ничего не изменил в жизни Светы: вновь пьянки, дядя с третьего этажа, спаивавший мать.

Для Светы, уже впитавшей в себя воздух вольной жизни, цыганские уроки не прошли даром. Как-то в гостях она распотрошила копилку у девочки, мать тут же с остервенением избила ее. На следующий день Света ушла из дома, рванула от этой опостылевшей жизни куда глаза глядят. Деньги на дорогу украла у матери, оторвав от сестренок. Когда ее вернули домой, мать снова избила ее. Проплакав весь день, Света дождалась вечера и опять за порог — ищи теперь.

Забрела она как-то в зоопарк, хотела посмотреть зверей, но как увидела валявшийся на земле кошелек, сразу про все забыла. Сердце от радости заколотилось, схватила кошелек и бежать! В нем лежало 150 рублей.

В тот же вечер поезд уносил ее от вечно пьяной матери и сестренок. Но и на этот раз ей не повезло: не сумела далеко уехать, опять через приемник вернули домой. Утром в школу не пошла. Села в подошедший автобус. Краденый кошелек, который она вытянула в тесноте у зазевавшегося пассажира, спрятала в надежное место. Ворованные деньги потратила на то, чего ей не хватало: на еду, конфеты и игрушки для сестренок. Жила на чужие деньги, радуясь на горе...

С каждой кражей Света становилась все хитрее: вытащит кошелек и незаметно передаст его подружке, которая старалась подальше уйти от опасного места. А Свету хватали за руки, обыскивали, угрожали.

— Девочка, верни, у меня сынок такой же, как ты. Я ему хотела костюм купить, — слезно уговаривала ее очередная пострадавшая женщина в универмаге.

— У меня же нет, вы меня обыскали. Ничего я не брала, — спокойно отвечала Света.

И женщина со слезами уходила из зала под осуждающие возгласы покупателей:

— Сама, наверное, потеряла, а на девочку сваливает!

Часть денег Света отдавала подружке, которая уносила их отцу с матерью, недавно отбывшим свой срок и вином заливавшим свою несчастную жизнь. Вскоре они потребовали от Светы всех денег, грозя сдать ее в милицию. И она отдавала, может, из-за жалости к вечно голодным детям этих алкашей, может, просто боялась расплаты. Отдаст деньги, а утром снова в автобус — тянуть кошельки у незадачливых пассажиров.