Элвин Джонсон - Битва дикой индюшки и другие рассказы

Вилли с каменным лицом уставился на холм.

— А, понимаю. Ты разглядываешь вон того зайца на гребне? Он самец? Он какой-то дурной. Да так и должно быть.

— Вилли, а что это за жуткий шрам у тебя на затылке? Ты, наверное, подрался и сбежал?

Какой порядочный молодой фермер когда-либо видел свой затылок?

Рука Вилли машинально поднялась к воображаемому шраму. Хильда рассмеялась. Вилли обернулся и обругал её. Она засмеялась ещё громче и ускакала прочь.

Но Хильда не всегда была так агрессивна. Иногда, в воскресенье вечером, когда она проезжала на своём вороном по сельской дороге, три-четыре молодых человека вдруг вскакивали на своих тяжеловесных рабочих коней и, гомоня, неуклюже бросались за ней. Кавалькада с рёвом проносилась мимо ферм, где томные разодетые дочки сидели в гостиных за вышивкой и вязаньем, а молодые люди в это время что-то кричали Хильде и шумно хохотали. Они так и не могли догнать её, но скромные дамы с отчаянием бросали рукоделие.

Всё это, о чём так долго писалось, промелькнуло в мыслях у Хобарта за десять секунд, пока они шли с Хильдой к дому. Она была такая маленькая, такая доверчивая — как может она быть трудным подростком?

— Видите вон тех бедных лошадок на холме? — спросила она. — Они и не знают, что сейчас будет страшная гроза.

— Они знают об этом, и это им нравится. Дождь будет им приятным прохладным душем и к тому же разгонит мух.

— А разве они не боятся грома и молнии?

— Нет, они знают, что гром — это безобидный шум. И они знают, что молния никогда не убивает лошадей. Тем более в чистом поле. Коровы бегут к деревьям, и их убивает молнией. А лошадей — нет.

— А зачем им надо взбираться на такую кручу?

— Потому что там растёт мелкая трава, которая очень питательна. Лошадь изобрели в мелкотравном крае. Вы когда-нибудь слышали об Эгиппе?

— Нет, а кто это такой?

— Это небольшое животное, жившее когда-то в мелкотравным крае Монтаны. Все лошади, ослы, куланы и зебры — его потомки. Они все стремятся уйти в мелкотравные края, если только могут.

— Это всё ваши лошади?

— Да. Им по два года, есть годовалые и жеребята.

— А зачем вам столько лошадей?

— Да ради них самих. Здесь растёт мелкая трава, которая больше никому не нужна.

Я просто выпускаю лошадей на волю и получаю жеребят. Пусть будет всё, как в природе. Разве не так?

Они подошли к дому. Хильда посмотрела на крышу.

— Что это за кровля? Похоже на крыши в книжках с картинками. Крыши в деревнях на старой родине.

— Это соломенная крыша.

— Не слыхала, чтобы в Америке были соломенные крыши. Они часто бывают?

— Нет. Я знаю ещё только одну. Но вот уже начинается крупный дождь. Пойдёмте в дом.

Хильда с интересом осмотрела интерьер. Комната была размером футов двадцать на шестнадцать, и не было никакого потолка, отделявшего помещение от крыши.

— Я вся дрожу, — сказала она. — Почему это у вас тут в доме так прохладно? На улице такая жара, несмотря на грозу. Это что, от глинобитных стен и соломенной крыши?

— Отчасти, — ответил Хобарт. — Вот видите отверстие у конька? Прохладный ночной воздух проникает в него и вытесняет тёплый. Когда же воздух на улице нагревается, холодный уже не может выйти наружу. И если не выпускать холодный воздух через окно или дверь, то в доме весь день будет прохладно.

Хобарт зажёг лампу.

— А что у вас за пол такой? — спросила Хильда. — На ощупь как-будто каменный, но не такой уж жёсткий.

— Это моё изобретение. Камешки в терракоте.

— Что-что?

— Сначала я сделал хорошую подушку из гравия, песка и цемента. Затем положил слой голубой глины и выложил всё это отборными камешками с реки, красными, желтыми, зелёными, синими, одни из них почти белые, другие почти черные. Я их вбил в глину, и затем развёл здесь большой костёр, который и превратил глину в терракоту. Хорошо ведь?

— Да я таких красивых полов никогда и не видела.

Дождь с шумом застучал по крыше. В комнате возник лёгкий туман.

— Вначале, пока крыша сухая, внутрь попадает немного влаги. Вот вам клеёнка, если хотите, накройтесь.

— Спасибо.

Ну вот, видите, больше не течёт. В солому я вплёл тростник. Он впитывает влагу как губка и разбухает. Таким образом крыша становится влагонепроницаемой.

Хильда обошла комнату. — А что это у вас здесь на стене под клеёнкой?

— Книги.

— Можно посмотреть? — Она подняла клеёнку и взяла одну книгу. Поднесла её к свету. — А на каком она языке?

— На греческом.

— Мне всегда хотелось выучиться греческому. Вы меня научите?