Зэди Смит - Время свинга

Меня наказывали. Поначалу мне стало смешно, что представление Эйми о наказании сводится к «полету коммерческим», но, добравшись до аэропорта, я удивилась, сколько всего на самом деле забыла: ожидание, очереди, подчинение нелепым инструкциям. Со всех сторон: присутствие такого количества других людей, бесцеремонность персонала, даже несдвигаемое время вылетов на табло в зале ожидания — все это воспринималось как пощечина. Место мне досталось рядом с двумя водителями грузовиков из Хаддерзфилда: обоим за шестьдесят, везде ездят вместе. Им тут очень понравилось, приезжали бы сюда «каждый год, если б могли себе это позволить». После обеда они взялись употреблять пузырьки «Бейлиз» и сравнивать впечатления о «девушках». У обоих — обручальные кольца, полувросшие в жирные волосатые пальцы. К тому времени я уже сидела в наушниках: вероятно, они думали, что я их не слышу.

— Моя мне сказала, что ей двадцать, но ее двоюродный брат — он там тоже официант, — он сказал, что ей семнадцать. Но мудра не по годам. — К его футболке прилип засохший желток. У его друга пожелтели зубы и кровоточили десны. Им полагалось семь дней отпуска в любом календарном году. Человек с желтыми зубами трубил двойные смены три месяца, чтобы только позволить себе провести эти длинные выходные со своей девочкой в Банджуле. Мне в голову лезли убийственные фантазии: взять зазубренный пластиковый ножик и чиркнуть тому и другому по горлам, — но чем дольше я их слушала, тем грустнее все это выглядело. — Я ей говорю, ты разве в Англию не хочешь приехать? А она мне, по сути: «Не бойся, любимый». Хочет нам с ней дом выстроить в Уассу, где б это нахуй ни было. Они не дуры, эти девчонки-то. Реалистки. Фунт там гораздо большего стоит, чем у нас дома. Моя-то ноет все время, как ей хочется в Испанию. Я ей говорю: «Ты вчерашним днем живешь, дорогая. Знаешь, почем нынче Испания?» — Одна слабость кормилась другой.

Через несколько дней я вернулась на работу. Все ждала, когда назначат официальное совещание или подведение итогов, но было ощущение, что я вообще никуда не ездила. Никто о моей поездке не заикался, и само по себе это было не очень необычно — одновременно происходило много всякого: новый альбом, новые гастроли, — но исподтишка, как это получается у лучших тиранов, Джуди и Эйми удалось выморозить меня из всех важных решений, а в то же время обеспечить, чтобы никакие слова их и действия не воспринимались в явном виде как наказание или воздаяние. Мы готовились к осеннему переезду в Нью-Йорк — в такие периоды мы с Эйми обычно приклеивались друг к дружке, но теперь я ее почти не видела, и две недели подряд мне поручали всякую тупую работу, больше подходящую для экономки. Я обзванивала компании-грузоперевозчиков. Каталогизировала обувь. Водила детей на занятия йогой. Однажды в субботу рано поутру я прижала Джуди в угол по этому поводу. Эйми была в подвале, разминалась, дети смотрели свой час телевидения в неделю. Я прочесала весь дом и обнаружила Джуди в библиотеке: она сидела, закинув ноги на покрытый байкой стол и красила себе ногти на них в жуткий фуксиевый цвет; между длинными пальцами торчали белые клинышки. Она не оторвалась от этого занятия, пока я не договорила.

— Ага, ну очень не хочется тебе об этом сообщать, солнышко, но Эйми поебать на то, что ты думаешь о ее частной жизни.

— Я стараюсь блюсти ее интересы. Это моя работа как ее друга.

— Нет, солнышко, неверно. Твоя работа — личный помощник.

— Я здесь уже девять лет.

— А я — двадцать девять. — Она смахнула со стола ноги и поместила их в черную коробку на полу, которая тлела пурпуром. — И я видела много таких помощников — они приходят и уходят. Но, господи боже, из них никто не бредил так, как ты.

— Вот оно как? Она что же, не пытается ему визу добыть?

— Я с тобой это не обсуждаю.

— Джуди, сегодня весь день я работала главным образом на собаку. У меня университетская степень. Только не говори мне, что меня не наказывают.

Джуди отвела от лица челку обеими руками.

— Перво-наперво, не надо этих чертовых мелодрам. Ты здесь в первую очередь работаешь . Что б ты там себе ни думала, ляля, твоя работа не есть «лучшая подруга» и никогда не была ею. Ты ее помощница. И всегда ею была. Но в последнее время, похоже, про это забыла — и самое время тебе об этом напомнить. Это, стало быть, у нас первый пункт. Номер два: если она хочет его сюда привезти, если она хочет выйти за него замуж или танцевать с ним на верхушке Большого, блядь, Бена, тебя это не касается. Ты слишком далеко вышла за свои рамки. — Джуди вздохнула и посмотрела на свои ногти на ногах. — А самое забавное — она на тебя даже не злится из-за мальчишки. Тут дело даже вообще не в мальчишке.