Тимофей Круглов - Август

Вечером теплоход пристал к Плёсу.

— Как жить нам теперь, Андрюшенька? — Люся быстро преодолевала легкими ногами крутой подъем на гору, с которой открывался самый чудесный вид на Волгу, какой только есть на ее берегах. Андрей же, наоборот, еле волочил ноги по выпуклым булыжникам узкой, кривой дорожки, тянущейся, казалось, прямо к розовеющему закатному небу. Остались далеко внизу деревянные домики с резными ставнями, с огненно-яркими и прохладно-синими цветами в заросших палисадниках. Могучие и все же плакучие березы осеняли путников, десятками лет искавших под их ветвями утешения от летнего зноя и от душевного горя или взыскавших красоты земли русской, — опять же, для утешения измученной души. Измученной вечным вопросом: как жить дальше, Господи?

Петров молчал, пока не поднялись на самый верх, пока не присели на краешке обрыва и не насмотрелись жадными глазами на Волгу, несущую на себе теплоходы и баржи, текущую неторопливо внизу уже тысячи лет, и неиссякающую, — несмотря на войны, пожары, засухи, голод, революции и перестройки, что прокатывались по ее берегам. А сколько влюбленных сидели августовскими вечерами над рекою, обнявшись — разве может кто сосчитать?

— Ну почему люди не летают как птицы? — грустно вопросил вслед за Катериной Островского Андрей Николаевич. Вспомнил он небо, вспомнил, сколько же рек видел с высоты птичьего полета, — и загоревал.

— Катерина в Волге утопилась или в Оке? — неожиданно спросила Люся?

Петров вздрогнул и пришел в себя. Руки его потянулись к самому теперь дорогому и любимому на свете человеку, и Люся не стала противиться, погрелась немножко в его сильных руках, на пахнущей табаком и чуть-чуть терпким одеколоном груди. И поцеловала в губы, как выпила всю его грусть. Полной грудью вдохнула свежий волжский воздух, а выдохнула всю печаль и страх, и главное, предчувствие беды, целый день не дающее сосредоточиться на таком близком и осязаемом счастье.

— Петров, ты хочешь жениться на мне?

— Да, очень хочу.

— Тогда почему ты не спросишь, согласна ли я?

— Будь моей женой, Люся!

— Я согласна!

Если хотите, чтобы живой водой омылась ваша жизнь, купите билет на теплоход и хотя бы неделю-другую проплывите на нем по Волге. Может быть, сначала вам покажется, что ничего особенного не произошло в вашей жизни, и ничего не изменилось. Но пройдет время, снова настанет лето, и вы вдруг вспомните каждый рассвет и закат на воде, каждую церквушку и березку, каждую елочку, каждую излучину утекающей в вечность реки. И поймете, что вы уже давно другой, не тот, что были прежде, до этого, первого своего путешествия в сердце русской земли, а значит, в свое собственное сердце.

— Андрюша! Назови меня по имени! — плакала Люся и снова и снова включала полюбившуюся с недавних пор, как наркотик, песню.

08.08.09

10:17

Андрюша, поздравляю, дружище! Сын — это же так здорово!

Мы так рады за тебя, за Люсю, ты просто не представляешь! Пиши скорее, как назвали? Ой, да ты же в командировке, ты же сам еще его не видел!

Возвращайся скорее, и мы с командиром к тебе нагрянем на крестины! Авиакомпания наша развалилась, ты же знаешь — кризис! Юра собирается в Россию переезжать, я, наверное, тоже. Вот, приедем к тебе, посмотреть на жену молодую, на наследника, и на Россию, конечно! Знаешь, мы же билеты на круиз по Волге взяли!

Последний в эту навигацию рейс от Питера до Астрахани! В начале сентября. А перед этим к тебе на пару дней хотя бы!

Ну что еще сказать? Прав ты был, надо было нам раньше в Россию собираться. Но не будем о грустном в такой день! Молодец, что написал, поделился радостью! И опять летаешь, опять на катастрофах сидишь, как мы когда-то… Может, и нас с командиром пристроишь в МЧС? Ну, при встрече поговорим!

Обнимаю!

С.

На это письмо не пришло ответа. Самолет ИЛ-76 МЧС России не прибыл в аэропорт назначения, выполняя в сложнейших метеоусловиях рейс по эвакуации беженцев из района землетрясения на одном из архипелагов Индийского океана.