Олег Ермаков - Радуга и Вереск

— Ты куда это, брат?.. Давай-ка пытать судьбу вон у того мужа в колпаке и с трубою. Что тебе его звезды скажут?

Александр досадливо поморщился, скинул руку брата, но остался подле него.

На носу астролога были большие пустые очки. Под мышкой еще какой-то свиток. Из-за ширмы вышли дворянин с тою девицей грудастой и, поклонившись, спросили о лучшем времени для свадьбы, глянь-ка, мол, в трубу свою чудную, чего там в небе делается? Астролог запрокинул голову, приставил трубу к глазам.

— Доброго літо буде! Ні жита, ні пшениці не вродить. Попам буде багато честі, багато питимуть і ести. Правди не стане, лжа по градам ходити буде [153] Доброе лето будет! Ни жита, ни пшеницы не уродится. Попам будет много чести, много будут пить и ести. Правды не станет, лжа по градам ходить будет ( укр .). .

Дворянин с девицей кланяются. Астролог начинает снимать с себя верхнюю одежду. Народ смеется, раздается свист. Девица отворачивается, а сама норовит посмотреть из-под руки. Астролог остается в исподнем и колпаке. Дворянин ему кланяется и спрашивает:

— Пан добрий! Це навіщо ти роздягаєшся? [154] Пан добрый, это зачем ты раздеваешься? ( укр .)

Астролог глядит в трубу на него, а потом на небо и отвечает:

— Благе відро нині є. Ні краплі дощу не віщують зірки [155] Благое вёдро ныне есть. Ни капли дождя не предвещают звезды ( укр .). .

И тут вдруг из-за ширмы ушат воды выхлестывается — и на астролога, прямо в трубу его. Девица визжит. Дворянин охает. Астролог кричит:

— Обман! Зрада! [156] Измена! ( укр .)

Дворянин спрашивает: какая еще измена? Где? Неужели в звездах? Как то может быть? Астролог отвечает, что измена здесь, среди людей бродит, — трубу ему подменили! Ванька-Ротатуй приносит другую трубу: сапог без подметки. Астролог его хвалит и смотрит сквозь сапог на людей. Народ смеется. Жолнеры кулаки кажут. Дворянин интересуется, что высматривает пан астролог? Астролог отвечает:

— Зраду.

— А краще подивіться нам, пан ясний, весілля [157] А лучше высмотри нам, пан ясный, свадьбу ( укр .). , — просит дворянин.

Астролог отвечает, что непременно сейчас так и поступит, но сперва ему надобно одеться, а то новая труба сулит ненастье. Оборачивается — а его одежды нет. Стащили.

— Ратуйте, чесні люди! Всю одежу сперли! — вопит астролог и начинает всюду искать, бродить, пока не проваливается куда-то за ширму.

— Тьху ти, ну ти! У зірки задивляється, а під носом нічого не бачить! Прірва на тебе, і хто ворожить по зоряний! В яму впав, порося! [158] Тьфу ты, ну ты! В звезды заглядывается, а под носом ничего не видит! Пропасть на тебя, гадатель звездный! В яму свалился, поросенок! ( укр .) — негодующе голосит девица.

Народ хохочет, ребята улюлюкают.

— Чи не засмучуйся, душа моя, красуня ненаглядная і бажана [159] Не огорчайся, душа моя, красавица ненаглядная и желанная ( укр .). , — просит дворянин.

— Як же не засмучуватися, бовдур ти кам’яний?! Буде чи не буде наша з тобою весілля?! [160] Как же не огорчаться, остолоп ты каменный?! Будет или не будет наша с тобою свадьба?! ( укр .)

— Про те, мила, треба у попа питати [161] Про то, милая, надобно у попа спрашивать ( укр .). .

И тут из-за ширмы выходит священник. Он спрашивает, чего им надобно, поглаживая свое огромное пузо, почесывая длинную, до колен бороду. Дворянин глядит на девицу, та на дворянина, толкают друг дружку. Наконец дворянин начинает говорить о том, что пастырь поставлен для вразумления овец, что от руки священника цари и князья благословляются, что речено было от Господа, мол, вы есте свет миру, то есть — учители всея земли… Священник прерывает его, зевая, дескать, и чего же надобно, давай короче. Тут девица отталкивает своего дворянина и продолжает его речь:

— И повелевает вам божественному писанию учитися, а не воскрилием своих риз превозноситися и брадами и брюхами своими величатися, и над подручными вашими возношатися. Пред брюхом своим едва ходите! Как жены чреватые!

С криком «Анафема! Чума!» подхватив полы своей ризы одной рукой, а другой — бороду, под свист и хохот толпы священник убежал.

Дворянин посмотрел на девицу и спросил ее, как шум немного поутих, в своем ли она уме? Та ответила, что в своем. Он ей, мол, а язык-то чего чешет? С умом-то он связан али нет? Девица уперла руки в бока. Но дворянин не дал ей воли снова языком-то почесать. Вдруг хлопнул себя по дырявой шляпе немецкой с пером куриным и воскликнул, что, видать, не к тому они попу обратились, то был схизматик, а надобно к ксёндзу.