Иэн Макюэн - Черные собаки

Сука отпрыгнула назад. Но огромный пес метнулся навстречу Джун. Она наклонилась вперед, чтобы встретить удар, и в тот же миг пес впился клыками в рюкзак. Он стоял на задних лапах, и она удерживала его одной рукой. Он давил на нее, и она подавалась под его тяжестью. Его морда была всего в десятке сантиметров от ее лица, чуть выше. Она выбросила руку вперед, нанесла три быстрых удара ножом, в бока и в брюхо, и удивилась, как легко нож входит в плоть. Славный маленький нож. При первом ударе желто-красные глаза пса расширились. При втором и третьем, прежде чем выпустить из пасти рюкзак, он взвизгивал, тонко и жалобно, совсем по-щенячьи. Воодушевленная этим звуком, снова закричав во весь голос, Джун пырнула его ножом в четвертый раз, снизу вверх. Но пес уже успел податься назад, и она промахнулась. Ударила она с такой силой, что потеряла равновесие и упала вперед, лицом в землю.

Нож вылетел у нее из руки. Шея будто ждала, когда ее перекусят. Ее передернуло долгим судорожным спазмом, она втянула плечи, поджала руки и ноги и закрыла лицо руками. «Вот и все, — была ее единственная мысль. — Вот и все».

Но ничего не произошло. Когда она осмелилась наконец поднять голову, собаки были уже в сотне метров и бежали прочь в ту же сторону, откуда пришли. Потом они свернули за поворот и исчезли.

Через четверть часа Бернард обнаружил ее сидящей на дороге. Когда он помог ей подняться на ноги, она сказала ему только, что ее напугали две собаки и что она хочет вернуться назад. Он не заметил окровавленного ножа, который Джун так и забыла подобрать с земли. Он начал было объяснять ей, как это глупо — лишить себя удовольствия спуститься по живописному склону к де Наваселль и что с собаками он разберется сам. Но Джун уже шла прочь. Подобные перемены настроения были вовсе не в ее духе. Подобрав с земли рюкзак, он увидел кривую пунктирную линию дыр и влажные следы пены, но ему хотелось настоять на своем, и он вынужден был броситься за Джун следом. Когда он все-таки нагнал ее, она просто покачала головой. Ей больше нечего было сказать.

Бернард схватил ее за руку, пытаясь остановить:

— Давай хотя бы поговорим. Видишь ли, это довольно радикальная перемена планов.

Он видел, что она не в себе, и старался говорить спокойно. Она высвободила руку и двинулась дальше. Походка у нее была какая-то деревянная. Бернард снова нагнал ее, отдуваясь под тяжестью двух рюкзаков.

— Что-то случилось?

Утвердительное молчание в ответ.

— Ради всего святого, скажи, в чем дело.

— Не могу. — Она по-прежнему не останавливалась.

Бернард закричал:

— Джун! Это просто ни в какие ворота не лезет!

— Не спрашивай меня сейчас ни о чем, Бернард. Просто помоги мне добраться до Сан-Мориса. Пожалуйста.

Ответа она дожидаться не стала. Она не собиралась ничего обсуждать. Он еще ни разу не видел ее такой, как сейчас, и решил на этот раз ей уступить. Они вернулись к началу спуска в долину и под палящим солнцем, которое давило все более и более жестоко, пошли через выгон к высящейся вдалеке башне деревенского chateau. [30] Замок, поместье в горах — вообще любой одиноко стоящий или центральный для данного поселения большой и крепкий дом (фр.).

В «Отель де Тильёль» Джун поднялась по ступенькам на веранду и села в кружевной тени лаймов, вцепившись обеими руками в краешек крашеного жестяного стола так, словно висела над пропастью. Бернард сел напротив нее и уже набрал было в грудь воздуха, чтобы задать свой первый вопрос, но тут она подняла руки, словно выставляя преграду, и замотала головой. Они заказали свежевыжатого лимонного сока. Пока несли заказ, Бернард достаточно подробно рассказал ей про вереницу гусениц и даже вспомнил о своем наблюдении относительно чуждой для человека природы иных биологических видов. Джун время от времени кивала, хотя и не всегда в нужный момент.

Мадам Орьяк, хозяйка гостиницы, принесла напитки. Это была деловитая, по-матерински заботливая женщина, которую еще прошлым вечером они для себя окрестили Ухти-Тухти. [31] Заботливая и домовитая ежиха-прачка, которая стирает все, что попадает ей в лапки. Персонаж детской книги, написанной и проиллюстрированной знаменитой английской художницей-иллюстратором Беатрикс Поттер (1866–1943). Мужа она лишилась в 1940 году, когда немцы вторглись во Францию через бельгийскую границу. Когда она поняла, что перед ней англичане и что у них медовый месяц, она перевела их в комнату с ванной безо всякой дополнительной платы. Она принесла поднос со стаканами лимонного сока, стеклянной бутылкой воды с наклейкой «Рикар» и блюдечком меда вместо сахара, который до сих пор выдавали по карточкам. По тому, как осторожно она поставила перед Джун стакан, сразу было видно: она поняла, что с англичанкой что-то не так. Потом, на мгновение раньше Бернарда, она увидела правую руку Джун, приняла собачью кровь за ее собственную, тут же схватила ее за запястье и воскликнула: