Макар Троичанин - Кто ищет, тот всегда найдёт

— Есть? — встретил нас высохший от ожидания пахан, ёрзая в нетерпении спиной на скрипящей койке. Ещё восьми нет, успеешь, — это он Петьке напомнил, что магазины наши работают до восьми. А тот и без подсказки торопится с выходным маскарадом: сбросил эрзац-форму и, вытащив из-под матраца трико, рубашку и кеды, ловко переоделся, начиная с вытянутой руки, и выжидающе встал передо мной. Пора пришла делиться добычей.

— Сколько? — спросил я строго, чтобы не надеялись на большой куш.

Петька повернул голову к Алексею. Тот распорядился, не задумываясь:

— Нас трое, бери две.

Взяв деньги, гонец исчез.

— Спец по доставке перед самым закрытием, — похвалил дружка организатор и вдохновитель. — Послали, возвращался в темноте с двумя, руки заняты, запнулся за доску, брякнулся с размаху — обе вдрызг, в руке трещина. — Вздохнул сочувственно: — Бытовуха. Полста процентов получает. — И успокоил: — Отсюда тоже можно сбегать.

Помолчали, мысленно торопя гонца.

— А ты как? — поинтересовался я, решив доставить новому товарищу радость от воспоминаний.

— У меня законные 100, - ответил на самом деле довольный жизнью «пушка». — На стройке вкалываю. Полдня ходил по лесам, всё думал, что надо бы эту пару досок прибить заново, а то идёшь, а они играют. Ну и вспомнил… окончательно… на земле. Обидно! Не я один ходил по клавишам, и никому не надо, сволочи!

— А этот? — кивнул я на скафандр.

— Горняк, — кратко ответил Алёшка, — по кумполу породой съездило: черепок разъехался.

Вернулся запыхавшийся счастливый спец с двумя бутылками, отчётливо видными под рубашкой и удерживаемыми там здоровой рукой. Спрятал товар в тумбочку, быстро принял больничный вид, сбегал, вымыл три стакана, достал четвёртый с остатками чайной заварки и, наконец-то, выложил на стол обещанное ёдово. Потом, прислушиваясь к шагам в коридоре, достал одну бутылку народных капель, разлил по стаканам, закрасил для маскировки чаем и замер, ожидая Алёшкиной команды.

— Ваську, пожалуй, многовато, — определил тот, — после уколов может дуба дать. Оставь чуток на донышке.

Мне не только дуба, но и дерева похуже давать не хотелось, а потому не возражал, когда Петька оставил на донышке с четверть стакана. Около скафандра взметнулась и просительно замаячила рука.

— Ага! Счас! — увидел сигнал распорядитель. — Держи рот шире! Котелок совсем разлезется, и лить потом некуда будет. Обойдёшься! — Рука обречённо упала.

Петька отнёс Алёшке коктейль и огурец, взял свой, я не отстал, наступил торжественный момент.

— Ну, что, вздрогнем? — это Петька решил замёрзнуть.

— С прибытием тебя, — тепло поздравил Алёшка.

Страшно было смотреть, как они, булькая горлом, выдули почти по стакану и принялись ожесточённо хрустеть огурцами. Пришлось и мне, зажмурившись и затаив дыхание, принять, как говорят алкаши, на грудь. Через минуту мои мозги отъехали от головы и закружились где-то рядом, не желая попасть на место.

— Ты, Васёк, ешь, не стесняйся, тебе надо, — оглядел Петька мой скелет, выпиравший костями из фланели, — а то до второй не дотянешь.

Какая там вторая, мне и первая была лишней. И еда не в еду, жую всё подряд без аппетита. Кое-как натолкался и чувствую, что вот-вот свалюсь: слишком много выпало мне в этот день удовольствий.

— Всё, — лепечу, — я — пас. Только спать.

— Правильно, — одобрил Алёшка, — никогда не надо насиловать организм. Петька, помоги другу.

Вдвоём мы с помощью костылей, наконец-то, добрались до кровати. Ватный, я упал на неё, закрыл глаза, и всё поплыло, поплыло, поплыло…

Никогда ещё я не просыпался так гнусно. Во-первых, не сам, во-вторых, рано — на часах всего-то начало седьмого, в-третьих, после жесточайшей лекарственно-водочной пьянки, и, наконец, под оглушительные тревожные призывы Ксюши приготовиться к уколам. Делать втыки и утром, и вечером у них здесь — любимое занятие. Страшно захотелось солёненького огурчика, вчерашнего. Попросить, что ли?

— Петя!

— Чего тебе? — немедленно откликнулся тот сиплым недовольным голосом, тоже, наверное, разбуженный не вовремя. — Выставь голую задницу и спи дальше.

Надо же, придумали, а я и не знал такого способа опохмелки. Через задницу свежий отрезвляющий воздух к голове лучше, что ли, доходит? Выставил и жду облегчения. Дождался! Вошла Ксюша со своими экзекуторскими причиндалами, брякнула на стул рядом со мной, чтобы остальные услышали и начали читать молитву, приказала:

— Расслабься.