Татьяна Брукс - Душа

После похорон Николая Гавриловича на Надю обрушилась ещё куча проблем. Срок действия договора по проживанию её в санаторной квартирке закончился. Но главврач к Наде привык и разрешил жить там на положении отдыхающей. Ему нравилась эта сильная духом трудолюбивая и талантливая девушка.

За несколько месяцев до смерти Николай Гаврилович настоял, чтобы Надя прописалась в его квартире. И хорошо, что он вовремя позаботился об этом, иначе бедная девушка осталась бы теперь без жилья.

Трёхкомнатная хрущёвка с маленькой, в шесть квадратных метров кухней и проходной жилой комнатой казалась Наде дворцом, но жить ей здесь не хотелось. Слишком много горьких воспоминаний просачивалось в её милую головку.

«Ладно, перевезу вещи, а там посмотрим. Всё равно другого выхода пока нет, — решила она, — потом поменяю мебель. Виола с Клёпой помогут принять всё, прижиться… Кошки обладают какой-то удивительно убедительной способностью выживать… Прорвемся… Кстати, а как мне эти самые вещи перевозить-то..? Надо Нине позвонить. Может, она подскажет… Или Родик…»

Но сегодня думать об этом не хотелось. И на ночь оставаться здесь не хотелось тоже. Надя проверила, как её с детства учила бабушка, закрыта ли вода и выключен ли свет, и пошла к санаторию.

«Возможно, это моя последняя ночь там, — размышляла она по дороге. — Надо загадать, чтобы приснился мой суженый. Говорят, что когда первый раз спишь на новом месте и в последнюю ночь на старом, нужно загадывать…»

Сон не приходил. Сначала пила чай с бубликом, намазанным маслом и мёдом. Потом играла с кошками. Потом читала. Потом опять пила чай, но уже с сухариками. Наконец забылась. Не то во сне, не то в реальности.

Проснулась Надя совершенно разбитая.

«Господи, что же это значит? Кошмар какой-то. И приснится же такое… Лучше б не загадывала…»

Был понедельник. Накормив кошек и наказав им вести себя прилично, отправилась на работу к своим дошколятам. Она любила детей. Придумывала сказки и рассказывала их ребятам, рисовала героев полюбившихся историй. И дети любили свою воспитательницу Надежду Андреевну. Но мечтала она о другом. Надя хотела быть журналистом. Работать в какой-нибудь газете или, ещё лучше, модном журнале. Быть в центре событий, вращаться среди людей значимых, талантливых, тех, у кого можно было бы чему-то научиться. Она обладала, как ей самой казалось, способностью чётко выражать свою мысль на бумаге, неплохо рисовала, то есть была человеком творческим, активным и неравнодушным. Ей казалось, что она слишком засиделась в своём кресле, и теперь необходимо наверстать упущенное. Душа требовала движения. Полёта.

А пока Надя зарабатывала себе на хлеб, воспитывая подрастающее поколение в духе коммунистической морали, сеяла, как говорится, доброе, вечное.

Отработав смену, перед тем как идти домой Надя, забежала в медпункт детского садика, где работала, и оттуда позвонила подруге.

— Нина? Привет! Мне очень надо поговорить с тобой… Зайдёшь ко мне? Хорошо. Жду.

Ровно в четыре часа дня, как и обещала, Нина постучала в Надину дверь.

— Привет, подружка. Я на твоём месте уже давно бы вещи перевезла и жила бы, как царица, в новой трёхкомнатной квартире.

— Да вот как раз о вещах и хотела поговорить, — обрадовалась Надя тому, что подруга затронула один из волновавших её вопросов.

— Так мы с Родиком уже всё обсудили.

— Вы с Родиком? Обсудили? И меня не спросили?

— Ну да. А кто ж тебе поможет?

— Не такая уж я и беспомощная… Но всё равно, спасибо, Нинок. Я правда очень благодарна тебе.

Нина, наливая кипяток в заварник, внимательно посмотрела на Надю. Увидела: подругу явно что-то беспокоит,

— В субботу. В три часа. Успеешь вещички сложить? Саша тоже собирался прийти помочь. Ты же не против?

— Успею… Но Сашу лучше не надо…

— Надя, он скучает по тебе. Ты знаешь, он после тебя вообще ни на кого смотреть не хочет. Всё ждёт, что ты к нему вернёшься.

— Я, может, тоже жду, что ко мне кое-кто вернётся… Да, вот… не возвращается никак… Нин, а ты в снах понимаешь что-нибудь?

— В снах? Не очень… А тебе что, плохой сон приснился? Не обращай внимания. Я, например, когда мне плохой сон снится, утром встаю и первым делом к окну. Смотрю в окошко и говорю: «Куда ночь, туда — сон». Три раза. И всё.

— Что всё?

— Всё — всё. Сон уходит за ночью, а вмести с ним — и всё то, про что сон был.

— Хорошо тебе, Нинуль, у тебя всё так просто. У меня со снами гораздо сложней взаимоотношения, — улыбнулась Надя. — Мои сны — как предупреждения. Этот такой странный был. Странный и страшный. И чувствую я, что сделать что-то должна, только не знаю, что…