Маша Трауб - Моя бабушка – Лермонтов

У женщин в селе было не так много развлечений. Главные сплетни собирались как раз у сельпо вечером. Женщины находили благовидный предлог — например, привоз хлеба — и стояли во дворе, перемывая кости всем, кого во дворе не было. Или обсуждали прошедшую свадьбу. Утром не до разговоров, все обычно спешили переделать домашние дела до обеда.

И тут утром, в то время, когда женщины не имеют возможности тщательно все обсудить и вдоволь насплетничаться, во дворе сельпо появилась тетя Катя в своей шляпке, с тележкой на колесиках и старым зонтом. Да, с зонтами в селе тоже как-то не принято было ходить. Переждать дождь можно и у соседки. А если случался затяжной ливень, то все просто сидели по домам. Дети так и вовсе на дождь не обращали никакого внимания — как бегали, так и бегали.

Обнаружив женщин перед закрытой дверью магазина, тетя Катя улыбнулась, вежливо кивнула и встала, как она считала, в конец очереди. Соседки языки проглотили и замолчали. Тетя Катя решила, что эта очередь очень отличается от городской, причем в лучшую сторону — никто не орет, не скандалит, не сплетничает, а женщины стоят с достоинством и спокойно ожидают открытия. А женщины тем временем просто никак не могли собраться с мыслями — то ли начинать обсуждать сумку на колесиках, то ли шляпку, то ли зонт. И главное — что за женщина такая? Точно сумасшедшая, раз в таком виде на улицу вышла. Женщины в селе владеют удивительным искусством — вам кажется, что они даже не смотрят в вашу сторону, а они уже запомнили все до мельчайших деталей.

Очередь двигалась, но медленно. Тетя Катя никуда не спешила.

— Я буду за вами, — вежливо сказала она впереди стоящей женщине и отошла любоваться лужайкой рядом с сельпо, по которой бегали куры. На лужайке росли полевые ромашки, которые восхитили тетю Катю до глубины души. Она, чтобы не терять времени, решила нарвать ромашек и поставить букет в вазу. Идеальное дополнение к завтраку. Тетя Катя ушла собирать ромашки, а женщины, наконец, обрели способность говорить.

— Кто это? Какая странная женщина. Зачем она к курям пошла? И ромашки рвет? Их даже козлы не едят. Зачем ей ромашки? Для отвара эти не годятся.

— Может, чья родственница?

— Да нет у нас в селе никого с такими сумасшедшими родственниками. Мы бы знали.

— Значит, в гости приехала.

— И к кому такая в гости могла приехать?

— А почему она с зонтом?

— А что у нее за колеса на сумке? Кто будет прикручивать к сумке колеса? Она бы еще к кульку колеса приделала.

— Точно больная.

— Если больная, то у Варжетхан надо спросить. Она всех больных знает.

— Варжетхан женские болезни лечит, а не голову.

— Может, она и голову может, откуда ты знаешь?

— Тогда сама и спрашивай у нее. Я боюсь. Вдруг эта женщина к ней приехала, а мы уважение не проявили?

— Нет, эта точно не из города. Посмотрите, что у нее на голове! Как это называется?

— Надо у Марии спросить. Она знает, как вещи правильно называются.

— А что она сказала, когда уходила?

— Не знаю. Я не поняла. Надо у Марии спросить. Она по-русски лучше всех понимает.

— Я такую сумку никогда не видела. Про это у кого спросить?

— Если про сумки, то у Альбины — у нее много разных, для всего. Ей даже Мария из города специальные привозила.

— Кто эту женщину привез? Никто не видел? Почему никто не видел? Когда не надо — все видят, когда надо — никто! Вот думай теперь, кто она, пока голова не начнет болеть. Теперь я волноваться буду, пока не узнаю.

— Твоей невестке когда надо за настойкой к Варжетхан идти?

— Сегодня собиралась.

— Так пусть она и спросит, откуда эта женщина, а то у всех голова начнет болеть.

Пока женщины обсуждали, у кого что надо спросить и выяснить, откуда взялась эта дамочка, очередь двигалась. Масло закончилось, хлеб тоже разобрали. Тетя Катя вдруг остро захотела кефира, молока и сырка глазированного, но ничего этого на полках не наблюдалось. Кофе гостье тоже захотелось нестерпимо, но даже «напитка с цикорием» она не обнаружила.

Когда тетя Катя дошла, наконец, до прилавка, брать было решительно нечего, разве что карамельки. Впрочем, она совершенно не удивилась: в городе то же самое, «выбросили» масло — только успей схватить.

Тетя Катя вернулась домой расстроенная и решила, что назавтра же пойдет в магазин пораньше. Поставила в вазу ромашки и любовалась. И спустя минут пятнадцать увидела на столе записку от бабушки о том, что она убежала в редакцию на планерку и пусть Катя ест завтрак. На тарелке, прикрытой кухонным полотенцем, лежали сыр, свежий хлеб, несколько яиц всмятку. Тетя Катя ела, не понимая, как она не смогла найти яйца на кухне? Ведь искала. И откуда свежий хлеб? И кофе в джезве. Она точно помнила, что кофе не нашла, а в сельпо его тоже не было.