Маша Трауб - Моя бабушка – Лермонтов

— Это еще почему? — не унималась Зара Давидовна.

И тут бабушку, можно сказать, понесло. Она схватила Зару Давидовну за руку и потащила ее по дворам. Варжетхан семенила следом, поскольку не успела разобраться, отчего ее подруга «взбеленилась», и собиралась влить в нее успокоительные капли.

В каждом доме Заре Давидовне рассказывали, что во время войны Варжетхан была партизанкой, спасла жителей села, выводила детей, лечила, кормила, выхаживала. Они жили в лесу, где выжили только благодаря знахарке, которая все знала про травы, про ягоды и про то, как добыть воду. Женщины подносили Заре Давидовне новорожденных младенцев и тыкали этими младенцами ей в нос — если бы не Варжетхан, их бы не было.

— Я все поняла, мне пора, — уже мямлила Зара Давидовна, но бабушка вела ее из дома в дом. И в каждом следующем доме ей рассказывали, что Варжетхан не только во флаге может ходить, а вообще в чем угодно может ходить, лишь бы ходила. Пусть хоть голая ходит, дай бог ей кавказского долголетия.

Зара Давидовна еле вырвалась из цепких рук главного редактора. Уселась в машину, которую провожали женщины с детьми на руках. Они продолжали кричать, что лично сорвут все флаги с сельсовета и сошьют из них сто, нет, двести халатов для Варжетхан, лишь бы она была здорова.

— Ну что ты так завелась? — спросила Варжетхан бабушку. Она уже влила в нее и капли, и отвар, но Мария все еще не могла прийти в себя. Ее буквально трясло от возмущения. — Ну приехала какая-то дура, что она тебе?

— Ничего. Просто нельзя так. Понимаешь?

— Она несчастная женщина. У нее по-женски проблемы. Я же видела ее зрачки. И кожу разглядела. Я бы могла ее вылечить. Ну как тебя успокоить? Хочешь, я не буду носить этот халат?

— Нет, будешь, и я про тебя заметку напишу. На первой полосе! Как я раньше до этого не додумалась? Знаешь, я так испугалась, что у Маленькой Светочки будут проблемы…

— А я думала, ты обо мне так волнуешься, — засмеялась Варжетхан и тут же успокоилась.

Бабушка, как всегда, смотрела на три шага вперед. Она слишком многое пережила и слишком хорошо разбиралась в людях. Если бы эта выскочка написала бумагу, отвечать бы пришлось Светочке. Бабушку бы никто не посмел тронуть, Варжетхан вылечила от бесплодия половину жен гор— и райсовета. А крайней оказалась бы швея Светочка, которая не могла за себя постоять, у которой не было орденов, медалей, влиятельных родственников. А была только слава — лучшей швеи свадебных платьев.

Да, каждая девочка в нашем селе с детства мечтала выйти замуж. В самом красивом платье. Платья, естественно, шили. Известных портних в округе было три — Сона, Сати и Маленькая Светочка. Ходили легенды, что у Соны платье — роскошное, тонкого шитья, превращавшее самую непривлекательную невесту в удивительную красавицу с тонкой талией и пышной грудью, — не приносило личного счастья. А у Сати были «счастливые» платья. Пусть попроще, не скрывающие недостатки фигуры, зато невесты спустя девять месяцев после свадьбы исправно рожали сыновей-первенцев. Маленькая Светочка шила обычные, традиционные платья, даже сказать о них нечего. Вроде бы все хорошо, но сердце не замирало. И сидели по фигуре, и стоили недорого, но не запоминались. Как будто и не свадебное платье, а повседневное. Так вот, если кто из невест заказывал платье у Маленькой Светочки, ей можно было сразу собирать чемоданы — платье обещало долгую дорогу, переезд. Оно круто меняло жизнь, хотя ни невеста, ни жених ничего подобного и не планировали. В эти приметы все верили. И будущие невесты не находили себе места, разрываясь между невероятной красотой, которую обещало платье от Соны, счастьем материнства, которое гарантировало платье от Сати, и третьим, «дорожным» вариантом от Маленькой Светочки. Платья шились сильно заранее, еще до того, как к девушке посватались.

Моей маме, так уж получилось, шили сразу три швеи. Она об этом даже не знала. Она вообще не собиралась выходить замуж, тем более в родном селе. Но бабушка очень хотела дать дочери то, чего не было у нее и об отсутствии чего она горько сожалела всю жизнь, — свадебное платье.

Сона, к которой обратилась бабушка, сшила немыслимой красоты платье оттенка чайной розы. Подол был расшит золотыми лепестками так, что слепило глаза. Бабушка забрала платье и на руках понесла его домой. И уже дома, на участке, ее окликнула соседка, бабушка повернулась и зацепила платьем за розовый куст, росший в палисаднике. Да так, что подол оказался весь в дырах. Бабушка не хотела расстраивать портниху и отдала «заштопать» наряд второй швее — Сати. Та попросту отрезала испорченный подол, расшитый розами. Заодно избавилась и от кружевных роз, пришитых к лифу платья. Бабушка разглядывала полученное после переделки платье и чуть не плакала — это было совсем не то платье, в котором она мечтала увидеть дочь. Несуразное, с роскошными кружевными широченными рукавами и куцым подолом. И скрепя сердце сделала еще одну попытку — отдала платье Маленькой Светочке — хуже уже не будет точно. Та недолго думая взяла ножницы и откромсала рукава. Потом ушила платье, сделав из юбки-колокола мини-юбку, укоротив до вызывающего минимума — середины колена. И выбросила за ненужностью кружевной палантин, прикрывающий плечи.