Сергей Каледин - Записки гробокопателя

— Озлобленный я становлюсь на нашу интеллигенцию. Думал, она бойчее, сказал генерал, вручая Роману справку, подтверждающую сотрудничество Юрия Владимировича Сикина с органами.

Роман обомлел от подарка. В совершенно секретной паршивенькой бумажонке размером с телефонный счет с пометой наверху от руки «Спец. учет» сообщалось, когда, где и кем был привлечен для сотрудничества Юрий Владимирович Сикин. Семейное положение, партийность, адрес… С каким отделом сотрудничает. Привлечен в качестве доверенного лица. Пункт 12. Псевдоним… Прочерк. Стало быть, не удостоился.

Роман сделал большую ксерокопию — с машинописную страницу — и помчался в КСП.

Саша была на месте.

— Сикин у себя? — спросил Роман как можно спокойнее.

— В Египте, — не отрываясь от компьютера, ответила она.

— У тебя кнопки есть?

Саша подвинула к нему коробочку с кнопками. Роман взял несколько штук.

Перед кабинетом Сурова он остановился, достал справку, разгладил ее и пришпилил на дверь директора. Отошел, поглядел: неплохо… Сзади раздался легкий звон колокольчика. Роман обернулся: по коридору навстречу ему шла колесом девочка, а может, и мальчик. Нет, девочка — косички развевались, на одной болтался колокольчик.

— Пол-то грязный, — восхищенно пробормотал Роман, уступая дорогу.

Девочка крутанулась еще раз и пошла на руках.

— Потом вымою, — напряженным баском ответила она снизу. — А где дядя Юра?

— Идет тропой Моисея.

Девочка остановилась.

— А тетя Саша?

— Тетя Саша здесь.

Девочка развернулась и на руках пошла обратно. Роман, заинтересовавшись, побрел следом.

Девочка перевернулась и отворила дверь к Саше.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — ответила Саша. — Иди, вымой руки.

Девочке было лет двенадцать.

Она вытерла руки о джинсы и направилась в уборную. Уши у нее были заткнуты магнитофонными затычками.

Роман, сам не зная зачем, ждал ее возвращения. Интересно все-таки. Не каждый день по учреждениям дети на руках ходят.

— Роман Львович, — представился он, когда девочка вернулась.

— Аня, — девочка подала ему руку, на которой было написано «Анюта».

— Тушью? — заинтересовался Роман, разглядывая ее запястье.

— Спичками, — сказала девочка и свободной рукой потянулась за яблоком на столе. На этой руке было написано «Тоша».

— Кавалер? — поинтересовался Роман.

— Гребем вместе, — кивнула Аня, впиваясь в яблоко. — Он на каноэ, я на байдарке. У меня и по акробатике первый разряд.

Роман выудил у нее из уха музыкальную затычку и, подув на нее, вставил в свое.

— Кто поет?

— Курт Кобейн. Он уже не поет. Он самоубился. А дядя Юра скоро приедет?

Саша, не отвечая, резко сунула Ане телефонную трубку.

— Позови Фируз по-английски.

Аня выплюнула недожеванное яблоко в ладонь, отдала Роману, взяла трубку и сказала:

— Хай! — И заверещала по-английски. Потом вдруг поскучнела, сказала вяло «ба-ай» и положила трубку. — Он говорит: Фируз не хочет подходить.

Саша отвернулась к окну. Роман заметил, как у нее влажно заблестели глаза.

— А ты знаешь, Анна, — сказал Роман, — у тебя нос, как у целлулоидного пупса, из двух половинок склеен, посредине — рубезочка, шовчик…

Аня подошла к зеркалу, провела по носу пальцем.

— Очень некрасиво?

— Наоборот. Ни у кого нет, а у тебя есть. Ты кто дяде Юре будешь?

— Племянница.

— И какие трудности, племянница?

Аня достала из рюкзачка, исколотого разнокалиберными булавками, лист бумаги. На нем было написано:

«Уважаемые преподаватели! Если вас не затруднит, сообщите два-три слова об успехах (неуспехах) моей племянницы Анны Куликовой. Заранее благодарен. Юрий Суров».

Внизу от руки было написано: «„Хорошо“, кроме литературы». И подпись.

— Та-ак… Читать, значит, не любишь? А «Сказку о царе Салтане» кто написал? — спросил Роман.

— Кто-то на «Ш», кажется…

Роман погладил ее по голове.

— Умница. Пушкин. А кто эту бумагу придумал, дядя Юра?

Аня кивнула.

— Если нет троек, он мне двадцать долларов дает.

— А если есть?

— Все равно дает.

— Лихо пристроилась, — усмехнулся Роман. — Любишь дядю?

— Ага… — Аня закинула рюкзачок за спину. — До свидания.

— Стоп. — Роман достал бумажник с меховым кенгуру.

— Можно погладить? — Девочка потянулась к бумажнику.

— Можно. Это друган мой школьный подарил. Синяк Владимир. Не слыхала? А зря. — Роман протянул девочке деньги. — На. Держи двадцать долларей и греби дальше. Тоше привет.