Виктор Попов - Чел. Роман

– Тебя… Он…

– Здравствуй… Быстро вы меня…

– Здравствуйте, Вадим Александрович. Ваша школа. Да вы и не прятались. Как ловля?

– Сложно. Много всего. А главная – на видео и фото только. Как сквозь сеть проходит. Исчезает. Чудеса, да и только.

– Да, сегодня вообще день чудес, Вадим Александрович, наслышаны, я думаю.

– Что ж «наслышан»? Наблюдаю… Сам когда будешь?

– Да, скоро уже.

– Со всеми головами?

– С ними. Как же еще. САМ курирует.

– О, и ТУДА уже вышло?

– Слухами земля полнится.

– Поднебесье уж.

– И оно, Вадим Александрович, и оно.

– Так свидимся, поговорим.

– Не уверен, что время будет, сами понимаете…

– Понимаю… Товарищ майор нужен тебе еще?

– Да, есть некоторые указания.

– Передаю.

Отец возвращает Линер телефон и открывает чемоданчик. Линер мельком замечает, что отец не слукавил и лишнее не собирал – два матрасика из трех белоснежно пусты.

– Значит так, в течение получаса я с гражданскими буду на месте. Будь готова докладывать. Безо всякой там мистики. Только факты. Всё спорное, в этом смысле, не упоминай вообще. Потом будем разбираться с этой жизнью после смерти и вопреки. Из хороших новостей. Вторую группу блокировали в частном секторе за кольцевой. Правда, неясно, не разделялась ли она. Может, кто и успел выйти в город. Но вероятность этого мала. Хотя есть. И это немаловажный факт. Людей от больнички надо убирать любой ценой в течение этого часа. Веди доклад к этому. Теперь по сугубо нашим делам. Первое. Эксцесс Семеныча – внутреннее дело. То есть не упоминать его вообще. На неделе проведем внутреннее расследование. Второе. Отца как ты вэдэшникам представила?

– Как эксперта.

– Пойдет. Пусть им и остается. И последнее, хотя с этого надо было начинать, – что с твоим подопечным?

– Анализирую его переписку. Есть подозрения, как я уже говорила, в его причастности к действовавшей и действующей террористической группе…

– Прямо или косвенно?

– На данный момент сказать сложно. Помимо текста – ничего нет. Но он крайне интересен и вполне может быть закодированной информацией, связанной как с прошедшим терактом, так и с текущей ситуацией.

– В какой степени мы можем доверять этому тексту?

– Ну, если автор жив…

– А он жив?

– По тексту – да. Объективно – нет.

– Ладно, с этим надо будет еще разбираться на месте. Но пока предварительно: всей этой, извини, мистики касаться нужно очень осторожно. А по возможности вообще избежать.

– Это невозможно. Все люди здесь из-за «этой мистики».

– Я понимаю. Но что ты предлагаешь? Основывать выводы следствия на словах человека, которого объективно не существует? Мы служба безопасности, а не религиозная конфессия. Наша вера – факты. Доказанные факты. Ты хочешь, чтобы нас на смех подняли? Они, все эти чеэсники и вэдэшники вместе с гражданскими, только этого и ждут. Прокурорские вообще молчу. Та еще братия, сама знаешь… Ладно, у нас будет, я думаю, пять-семь минут, чтобы сверить часы. Продолжай следствие, как считаешь нужным. Вадим Александрович пусть остается. Уедет тогда со мной, чтобы не было лишних разговоров. Как с ним себя вести – не знаю. Ты дочь, решай сама. Вопрос больше семейный, чем служебный. Но помни – все полномочия у тебя, а не у него, несмотря на звание. Всё. До встречи.

Линер завершает разговор и видит не смеющего пошевелиться и, кажется, даже вздохнуть, Глеба. Он смотрит куда-то ей за спину. Линер оборачивается: отец крадучись, на цыпочках подбирается к пострадавшему, на котором разместилась, сложив крылья, большая белая бабочка Мадейры.

Что ж, уважаемые, пришло время очередного дайджеста – пробежимся по некоторым текстам, видео и интервью. Информации, несмотря на все усилия соответствующих служб, много. Выборка репрезентативна. Постарался учесть весь спектр мнений. Они не то чтобы полярны. Все в целом вертится вокруг одного вопроса: все происходящее – это случайность или спланированная акция? Здесь интересны детали. В них, как известно, дьявол. Читай – истина.

Итак, что пишут. По факту в основном перепечатывают официальное с сайта мэрии, телика и прочих околовластных ресурсов. Порой с забавными комментами. Вроде, например, такого:

«Сборище это спланировано. Тут и думать нечего. Сам слышал, как мамочки колясочников перешептывались. Мол, что так и будем стоять, что у нас там теперь по плану? Ну, одна и достает листок с молитвами. И ну читать. Там что-то и на обороте было написано. Тот самый план и есть, наверное. Коляски-то у них прямо в ряды стоят. Как на параде ни дать ни взять. Тачанки, прости Господи. Первая конная! Пулеметов нет. Инвалиды только. Ими атаковать собираются, что ли?»