Виктор Попов - Чел. Роман

– И что? Прикажешь тебе опять сачок с морилкой выдать? Пакетики, матрасики 68 68 Матрасик – слой ваты, покрытый бумагой в коробке для хранения собранных насекомых. для сбора коллекции? Папа, ты не понимаешь, что здесь происходит. Вторая группа террористов где-то в городе, а у нас тут массовое скопление людей. Мишень – лучше не придумаешь. А ты будешь здесь пополнять свою коллекцию. Извини, но это бред какой-то!

– Закончила? Извини, родная, но судя по тону, ты сама не понимаешь, что здесь происходит. Потому и злишься. И потом, я ума не приложу, как я помешаю АТО? Что все всё бросят и на меня будут смотреть? Что изменит в вашей работе мое присутствие во дворе? Если тебе нужна только легенда, то я могу тебе ее предоставить. Она в общем-то элементарна.

– Что за легенда? – временно сдается Линер. Отец словно укачал ее своими словами, как когда-то в далеком детстве.

– Да элементарно. Ты же звонила мне как эксперту? Я могу им и остаться. Да, я не доктор наук и даже не кандидат, всего пять статей в «популярке», но я член общества и коллекция у меня не из последних. В узких кругах я пользуюсь авторитетом. На меня можно ссылаться. Так скажем – «внутренний» эксперт. Отставка – не помеха. Это пресловутое «бывших не бывает» – как раз к месту.

– Тогда к чему весь этот цирк с твоим задержанием?

– Пытались сохранить секретность, вовремя не предупредили другие службы. Упущение, но вполне терпимое.

Все более чем логично и приемлемо, но Линер никак не может это принять.

– Нет, ну что получается – ты вот сейчас пойдешь во двор и будешь ловить бабочек… Извини, бред какой-то!

– Да, кого там ловить? Одна и нужна – и только. Может, я и в пять минут уложусь. Только Мадейра. Остальных-то не надо… Да, там есть экземпляры серьезные. Отдельные орнитоптеры и совки, например… Их бы я, конечно, взял для полноты коллекции. Но если ты так опасаешься, то я ограничусь одной Мадейрой и уйду. Вот клянусь!

– Это ты зря клянешься…

– Сделаю над собой усилие. Будет сложно, но это уже ради тебя. Так что можешь рассчитывать.

Линер задумывается.

«Серьезных причин отказывать отцу в сущности нет. Бугрову и его людям ничего объяснять особо не нужно. Письменного приказа и других документов не потребуют. Одним больше, одним меньше – не заметят. Не оставлять же отца тут в конце концов…»

Линер устало выдыхает.

– Хорошо. Я тебя выведу. Но на объекте я главная. Ты поступаешь в мое распоряжение и делаешь то, что я говорю. Не взирая на чины и прочие обстоятельства.

– Слушаюсь, Юлия Вадимовна.

– И без иронии, пожалуйста.

– Ноль иронии, доча. Веди и не огрызайся. Сделаю все, как скажешь.

Отец и дочь выходят в коридор. Линер подзывает Бугрова и выкладывает глазом не моргнув:

– Старлей, значит так. Это наш эксперт. Меня заранее не предупредили о нем, а я соответственно вас. Я его забираю. Он в ближайшее время продолжит работу. Недолго. Я думаю уложится в полчаса. Предупредите там своих. На уровне взводов. На случай чего.

– Есть… Эксперт – генерал? – сомневается Бугров для порядка.

– Да, бывают и такие. Он в отставке. Помимо прочего эксперт в узкой тематике. Чешуекрылые.

– Что? – напрягается Бугров, впервые слыша слово.

– Бабочки.

– Есть и такие эксперты у вас?

– Всякие есть. Вы всё поняли?

– Так точно.

– Ну, вот и хорошо. Пойдемте, Вадим Александрович. Наша база в том отделении.

– Как скажете, Юлия Вадимовна… Старлей, а где вещи-то мои?

– А, да…

Бугров лично идет в импровизированную КПЗ и возвращается с сачком и чемоданчиком.

– Вот, извините, товарищ генерал, что так вышло. Мы не были в курсе.

– Да, бросьте, старлей. Все понимаю – служба. Хорошо сработали.

– Рады стараться, – на автомате выпаливает Бугров, не замечая двусмысленности.

– Да уж, рады…

Отец Линер касается ссадины на подбородке и вслед за дочерью выходит в холл.

Весь путь до палаты оба хранят молчание. У дверей Линер останавливается и предупреждает:

– Со мной работает сотрудник ЦИБа. Глеб его зовут. Уровень допуска максимальный. Пациент в палате – мой подследственный. Возможно, просто свидетель. Он в особом состоянии… Ничему не удивляйся. Ты эксперт. И всё. Никаких личностей.

– Ну, это ты могла бы и не говорить.

– После сегодняшних твоих импровизаций, папа, я все должна говорить. Оставишь вещи. Сделаешь свои дела с этой Мадейрой. И можешь быть свободен. Выход тебе обеспечат.

– А вот тут поправка, девочка моя… Некто, пусть и из «бывших», проникает на объект АТО, его берут вэдэшники, после чего ты, дочь задержанного, пользуясь служебным положением, освобождаешь его и даешь зеленый коридор… По тебе внутренняя безопасность плачет, доча…