Виктор Попов - Чел. Роман

– Да. При этом они будто информацией обмениваются…

– Вот именно, что обмениваются, Глеб, вот именно…

Линер прокручивает тред до карьера несколько раз и ей вдруг приходит на ум одно видео, по давнему теракту в театральном центре. На нем мужчина в маске снаряжал смертницу шахидским поясом. При этом он пел. Невероятно красиво пел. Более сильного и красивого голоса Линер никогда ни до, ни после не слышала. Он сбил тогда Линер с толку. Она отказывалась верить, что такой голос может принадлежать убийце. Оказалось – может, еще как может. То видео – единственное, где фигурировал этот человек. Непосредственно в теракте он не участвовал. Участников положили всех. Организаторов убрали в течение года. Но певец исчез. У него еще там что-то было с пальцами. Очень приметное. Последствие ранения. Подрывник – обычные дела. С опознанием нельзя было ошибиться. Но среди убитых его не было. И с тех дней о нем ничего не слышно. И вот здесь спустя столько лет опять какой-то певец…

Линер невольно смотрит на пострадавшего. Живет как будто только один палец. И голоса нет. И уже не может быть. То есть ее версия так и останется версией.

Линер возвращается в тред. Прокручивает его еще раз, не находит никаких зацепок. Останавливается на сцене с обувью и долго не может понять, что не дает ей покоя.

– Глеб, что не так на строчках от «босиком» и до «щас»?

– А что не так?

– Что-то не то, по отношению к тому, что раньше… Ну, ну думайте…

– Они рядом.

– То есть?

– Он просит вернуть ему обувь. Значит – она рядом.

– А раньше что же – он был на расстоянии? Как же посещение концерта и то, что он пришел на встречу?

– Это всё может быть виртуальным.

– Так и холодно может быть виртуально или фигурально… Да как угодно… Но, возможно, вы и правы Глеб… Возможно… С какого-то момента он действительно рядом, но по какой-то причине они продолжают общаться в Сети… Так что там дальше… Обед… Ей нельзя, он настаивает… «здесь так не принято…»

– Тут не его словарь…

– В смысле?

– Вот это «срать я хотел…». Не его словарь… Грубо… Он нигде так не выражается…

– Ну, это у всех бывают срывы… Да, и не так уж это и грубо…

– Для кого как…

– Хотите сказать, это какой-то очень важный, принципиальный момент?

– Да, особенно если мы считаем, что это игра, шифровка, а не просто разговор. Дальше вообще речь о какой-то съемке идет…

– Она ее запрещает и следом его «родители» приглашают их к себе. И, судя по всему, они туда едут… Карьер, карьер… Может, это схроны? Опять же никаких координат. Ни времени, ни места. Везде – нигде. Всегда – никогда… – вспоминает Линер одну из присказок шефа и прокручивает тред еще раз с самого начала, и еще…

«Какая-то линия, несомненно, выстраивается. Есть, что предъявить шефу. Но все слишком гипотетично, лишено конкретики. Твои предположения ни подкреплены чем-то иным, помимо текста. Они так же виртуальны, как и этот диалог. Между тем, авторы треда вполне реальны, хотя и выходят в своем теперешнем существовании за пределы осознаваемого. Реальна и толпа на улице, и вторая группа подрывников в городе. Они могут быть уже на месте. И просто ищут вариант. Твое следствие – маленькая толика работы всего комитета. Капля, которая может решить всё. Только где она – эта капля? Как выудить ее из потока слов?»

В палату возвращается отец. Линер удивлена.

– Быстро… вы…

Линер соблюдает субординацию. Да, карты раскрыты. Но формальности тем не менее нужно соблюдать. Отец прислоняет сачок к стене и опускается на стул у двери.

– Это бессмысленно.

– Что?

– Ловля Мадейры.

– Так вы поймали ее?

– И да, и нет.

– Не поняла.

– Ловлю. Накрываю сачком. Отправляю в морилку. Откладываю банку. Иду дальше. Возвращаюсь. Бабочки в банке нет. Ладно. Может, неплотно закрыл. Повторяю. Тот же результат. Третий заход. Никуда не отхожу. Возвращаюсь в здание. Открываю. Пусто. На четвертом заходе то же. Главное ведь она не пытается скрыться. Дает себя поймать. Она исчезает потом, когда я хотя бы на минуту теряю ее из виду.

– Другие бабочки?

– Проверял, – кивает отец.

– Вон, весь матрасик забил за пять минут. Тоже ничего так экземпляры… Но Мадейра исчезает… Чертовщина какая-то…

Линер вспоминает свое утро, но решает не рассказывать о нем. Звонок шефа обрывает дальнейшие размышления. Его первая же фраза выбивает сердце из груди.

– Передай трубку отцу.

– Какому отцу?

– Юля, не затягивай, ради Бога, я не с отцом твоим, а со своим учителем поговорить хочу…