Филип Рот - Заговор против Америки

В течение недели после сентябрьского покушения на детройтских евреев — на которое не отреагировали официальным образом ни губернатор штата Мичиган, ни мэр города, в котором прошел погром, — новая волна насилия обрушилась на еврейские дома, лавки и молельни в Кливленде, Цинциннати, Индианаполисе и Сент-Луисе, — и противники Уинчелла винили во всем его собственное бескомпромиссное появление в означенных городах уже после того катаклизма, каким обернулся его визит в Детройт. Причем сам Уинчелл, лишь чудом избежав гибели в Индианаполисе, где булыжником, брошенным с крыши, размозжили голову оказавшемуся рядом с ним телохранителю, продолжал, в свою очередь, говорить о климате ненависти, насаждаемом Белым домом.

Наша улица в Ньюарке находилась в нескольких сотнях миль от Декстер-авеню в Детройте; никто из наших знакомых ни разу не был в этом городе; и до самого сентября 1942 года мальчишки моего возраста знали о Детройте лишь, что там живет и играет единственный еврей-бейсболист во всей профессиональной лиге — первый отбивающий тамошних «Тигров» Хэнк Гринберг. Но тут начались волнения, связанные с Уинчеллом, — и вот уже любой мальчик из нашей округи мог перечислить наизусть названия тамошних улиц, по которым прошли орды погромщиков. Повторяя услышанное от старших, мы спорили о том, герой Уолтер Уинчелл или, наоборот, провокатор, мудрец или глупец, и противостоит ли он и впрямь Линдбергу, или всего лишь подыгрывает ему, позволяя неевреям утверждать, будто евреи сами виноваты в собственных несчастьях. Спорили и о том, что было бы лучше: уйди Уинчелл еще до прокатившихся по всей стране погромов в тень и предоставь евреям в спокойной обстановке налаживать нормальные отношения с остальными американцами, — или продолжи он в долгосрочной перспективе бить в набат, будя не только евреев, но и совестливых христиан — и заставляя и тех, и других ужасаться разгулу насильственного антисемитизма. По дороге в школу, на пустыре после уроков, в школьных коридорах во время большой перемены, самые головастые школьники — и парни возраста Сэнди, и мальчики не старше меня — стояли небольшими группками, отчаянно дебатируя на тему о том, хороши или плохи для евреев разъезды Уолтера Уинчелла по стране с переносной дощатой трибуной в багажнике, оборачивающиеся непрерывными разоблачениями членов Общества германо-американской дружбы, последователей преподобного Кофлина, куклуксклановцев, серебрянорубашечников, членов партии «Америка прежде всего» и Черного легиона и Национал-социалистической партии США; хорошо или плохо для евреев постоянное подстрекательство этих организованных антисемитов и тысяч их пока неявных симпатизантов к тому, чтобы они выставили себя во всей красе, — и себя, и, главное, своего президента, главнокомандующего вооруженными силами и начальника Национальной гвардии, не усматривающего в происходящем ни малейших признаков чрезвычайного положения, не говоря уж о том, чтобы дать отпор погромщикам силой оружия. Хорошо это для евреев или плохо?

После Детройта ньюаркские евреи, насчитывающие примерно пятьдесят тысяч человек в городе с более чем полумиллионным населением, принялись готовиться к серьезным вспышкам насилия на тамошних улицах, которые вполне могли начаться то ли в связи с ожидающимся приездом в Нью-Джерси Уинчелла на обратном пути на север, то ли потому, что погромы неизбежно прокатывались теперь по всем крупным городам, в которых евреи жили плотной массой в окружении ирландского, итальянского, немецкого или славянского рабочего люда, готового при первом удобном случае на них наброситься. При этом исходили из предположения, согласно которому людям требовалась всего-навсего какая-нибудь малость, чтобы превратиться в слепо крушащую все на своем пути толпу, — особенно когда, как в Детройте, ими тайно руководят американские приспешники немецких нацистов.

Практически за сутки рабби Иоахим Принц вместе с пятью другими влиятельными ньюаркскими евреями (включая Мейера Элленстейна) создал Ньюаркский комитет озабоченных граждан еврейского происхождения. Точно такие же комитеты возникли и в других крупных городах: еврейские шишки объединялись с тем, чтобы вся коммуна оказалась готова дать решительный и хорошо организованный отпор в случае, если начнется самое худшее. Ньюаркский комитет первым делом провел собрание в Сити-холле — под председательством мэра Мэрфи (избрание которого на этот пост положило конец восьмилетнему правлению Элленстейна) и с участием начальников городской полиции, пожарной команды и службы безопасности. На следующий день члены комитета встретились в здании администрации штата в Трентоне с губернатором-демократом Чарлзом Эдисоном, начальником полиции штата и командующим Национальной гвардии. На этой встрече присутствовал и генеральный прокурор штата Виленц, лично знакомый со всеми шестью членами комитета, — и в отчете о встрече, переданном комитетом прессе штата, утверждалось, что генеральный прокурор заверил рабби Принца в том, что любого, кто посягнет на евреев в штате Нью-Джерси, ждет уголовное преследование по всей строгости закона. Затем комитет направил телеграмму рабби Бенгельсдорфу, потребовав встречи с ним в Вашингтоне, однако натолкнулся на отказ: будучи организацией местного, а не федерального уровня, комитет должен апеллировать к властям на уровне города или, в крайнем случае, штата, что он, как известно, уже сделал.