Наталья Городецкая: Не надо бояться

Он поздоровался со старым ворчливым Полканом. Алеша его нисколько не боялся: он знал, что Полкан — самый добрый пес на свете. Когда Алеша был совсем маленьким, он забирался в собачью будку и дремал там, привалившись к теплому лохматому боку.

Вот и сейчас, гавкнув сослепу, Полкан принюхался и завилял хвостом, увешенным репьями.

Из-за кустов черной смородины выскочил лобастый толстолапый щенок. Одно ухо стояло торчком, а второе свисало, смешно похлопывая его по морде.

Подбежав к Алеше, щенок принялся подпрыгивать, стараясь лизнуть его в лицо.

Алеша сообразил, что это Черныш — новый прабабушкин питомец, которого она подобрала в придорожной канаве. Щенка сбила машина.

Но, как писала прабабушка, «он родился в рубашке». Старушка выходила Черныша, прозванного так из-за его угольно черной шерстки.

Теперь щенок поступил «под начало» Полкана.

Алеша заглянул в сарай.

— Здравствуй, Пеструха!

Но корова даже головой не повела. Она задумчиво жевала, переступая с ноги на ногу. Время от времени Пеструха звонко шлепала хвостом по бокам — так она отгоняла мух.

— Вот ты где, постреленок, — услышал Алеша ласковый голос прабабушки Анны. — Вечером будешь помогать доить нашу кормилицу.

Алеша поежился. Он помнил, что внешне спокойная корова была упрямой и норовистой.

— А если она меня копытом стукнет?

— Ты к Пеструхе с добром подойдешь — и она тебя не обидит. Всякая божья тварь любит ласку. Мы с тобой сначала пойло приготовим. Угостим коровушку. А потом и она нам молочко отдаст. Белое-белое. Сладкое-сладкое.

— И струйки будут весело стучать по стенкам ведерка, — захлопал в ладоши Алеша. — Дзинь-дзинь-дзинь!

Бабушка и Алеша сходили в курятник.

Увидев мальчика, глупые куры переполошились и принялись кудахтать. Бабушка пошарила в гнезде и протянула Алеше теплое белое яйцо.

— Возьми, внучек. Выпей. Курочка только что снесла. Решила тебе подарочек сделать.

Свежее яйцо было очень вкусным.

— Бабуля, — задумался Алеша. — А как яйцо появляется из курицы? Оно же такое большое. Наверное, курице неудобно ходить и сидеть, когда у нее внутри твердое яйцо.

— Пока яйцо внутри курицы, оно мягкое и похоже на желто-красный шарик. Внутри курицы-несушки много таких мягких яичек. Как виноградины на грозди. Одни шарики побольше, другие совсем маленькие. Яйца подрастают не все сразу, а по очереди. Когда самое большое яйцо уже готово и должно снестись, оно покрывается скорлупой.

Алеша заглянул в пустой загончик.

— Бабушка Анна, а где же поросенок?

— В воскресенье поедем на базар покупать. Я нарочно тебя ждала. Вместе выберем. Чтобы нос пятачком. А хвостик…

— Крючочком или пружинкой, — рассмеялся Алеша. — А как мы его понесем?

— Посадим визгуна в мешок, мешок — на плечо или за спину да и понесем! — улыбнулась прабабушка Анна.

Ах, как долго длится день в деревне!

Перекусив молоком с горбушкой ржаного хлеба, Алеша навестил соседских мальчишек. Старые друзья тут же предложили опробовать новенькую «тарзанку».

Ребята привязали к ветке старого дуба прочную веревку. Закрепили внизу толстую палку.

Мальчишки садились на палку, и, крепко держась за веревку, раскачивались.

Они отталкивались от земли все сильнее и сильнее и взлетали все выше и выше. Осмелев, начинали закручивать веревку.

Ах, как весело кружилась голова у Алеши! Земля качалась из стороны в сторону, а деревья устроили хоровод.

У крыльца дедушка ставил самовар.

Алеша очень любил смотреть, как дед ловко прилаживает трубу, как качает воздух старым сапогом.

У них дома на кухне тоже стоял самовар, электрический, разрисованный диковинными цветами. Правда, с ним было совсем неинтересно: воткнул вилку в розетку — и все. Почти как обычный электрический чайник.

Конечно, Алеше нравилось открывать золоченый краник, наливать кипяток в пузатые чашки. Но у прабабушки Анны от самовара тянуло дымком. Он смешно гудел. И можно было подкладывать щепочки.