Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке

Повару были известны самые жуткие страхи сына: Дэниела ужасало, что с дорогими ему людьми может приключиться беда. Эти мысли превратились в навязчивые. Страхи подхлестывали писательское воображение. Повар знал, откуда они: из детских страхов Дэниела. Если писатель Дэнни Эйнджел обдумывал какую-то ситуацию, воображение мгновенно рисовало ему наихудший ее исход. Дэнни шел сорок второй год, но в том, что касалось воображения, сын повара по-прежнему оставался ребенком.

На тихой кухне своего любимого ресторана «Авеллино», почти через тридцать лет после их бегства из Извилистого, повар снова обратился к Богу. Он молился о том, чтобы Бог позволил ему пожить еще. Повару хотелось помочь внуку преодолеть сложности подросткового возраста. Многим парням удается миновать опасную полосу только к тридцати годам. Дэниелу было двадцать два, когда он женился на Кэти. (Вне всякого сомнения, он рисковал!) Что, если и Джо будет крутить-вертеть по жизни до тридцати? А если с внуком что-нибудь случится, повар молил, чтобы сам он был еще жив и смог бы позаботиться о Дэниеле. Он представлял, какая громадная помощь может понадобиться сыну, если с Джо что-нибудь произойдет.

Тони Эйнджел посмотрел на молчащий приемник и протянул руку, чтобы включить его и любой дурацкой музыкой прогнать мрачные мысли. Затем ему подумалось, что вместо радио будет лучше написать Кетчуму. Однако повар не сделал ни того ни другого. Он продолжал молиться. Казалось, слова молитвы приходят к нему из ниоткуда. Как повар ни старался, ему было не остановить этот поток.

Тут же, на кухне, рядом с кулинарными книгами, в хронологическом порядке стояли разные издания романов Дэнни Эйнджела. В мире не существовало более почетного места для произведений Дэнни, и писатель это знал. Чтобы успокоиться, повар стал разглядывать корешки книг. Но тревожные мысли не оставляли его.

После «Семейной жизни в округе Коос» Дэнни выпустил «Микки». Повар стал вспоминать, когда это было: в семьдесят втором или в семьдесят третьем. Первый роман сын посвятил мистеру Лири, хотя, учитывая содержание «Микки», здесь посвящение старому учителю английского было бы куда уместнее. Но Дэнни сдержал обещание и второй роман посвятил отцу. «Моему отцу Доминику Бачагалупо» — гласило посвящение, выглядевшее довольно странно, поскольку автором романа был Дэнни Эйнджел, а Доминика к тому времени звали Тони или мистером Эйнджелом.

«Никак наш парень решил выболтать секрет своего псевдонима?» — посетовал Кетчум. Но как оказалось — это даже к лучшему. Когда четвертый роман сделал Дэнни знаменитым, псевдоним автора воспринимался само собой разумеющимся. В литературных кругах почти все знали, что Дэнни Эйнджел — это псевдоним, но лишь немногие помнили настоящие имя и фамилию писателя или хотели их узнать. (Мистер Лири был прав, говоря, что есть более легкие фамилии, нежели Бачагалупо. Например, многие ли, даже в литературном мире, знают настоящее имя Джона ле Карре?) [123] Настоящее имя этого известного автора шпионских романов (р. 1931) — Дэвид Джон Мур Корнуэлл.

Неудивительно, что Дэнни, споря с Кетчумом, отстаивал свое решение. Помощник шерифа был весьма далек от литературы. С этим соглашался даже сплавщик. И потом, когда «Микки» только вышел, его прочли немногие. Лишь четвертый роман, сделавший Дэнни известным, заставил читателей обратиться к его ранним вещам. Вот тогда-то все и начали читать «Микки».

Ярким персонажем «Микки» (хотя и не главным героем) был пожилой одинокий ирландец, преподававший английский язык в школе имени Микеланджело. Роман строился на последней встрече главного героя со своим бывшим учителем, с которым он неожиданно столкнулся на стриптиз-шоу в заведении «Олд Хауэрд». Повар заподозрил здесь некоторое сходство с реальными событиями. Главный герой учился в Эксетере и явился в «Олд Хауэрд» с несколькими своими однокашниками. Его учитель был просто списан с мистера Лири. Такое трудно придумать. Вероятно, эпизод был взят из жизни, во всяком случае, отец писателя думал так.

Третий роман вышел в семьдесят пятом, вскоре после их возвращения из Айовы в Вермонт. До сих пор повар считал, что слова «поцелуйная родня» обозначают не слишком близких родственников, испытывающих сексуальный интерес друг к другу. Оказалось, что нет. Теперь его занимало: один ли он так понимал эти слова? Третий роман Дэнни назывался «Поцелуйная родня». (В действительности смысл этого выражения был куда более невинным и подразумевал дальних, но все же родственников, которые при встрече целуются. Всего-навсего.)