Михаил Барщевский - В перерывах суеты

Дочь, Дашка, удачно вышла замуж. Родилась внучка.

Жаль только, что Алена так и не стала бабушкой, не дожила до этих дней. Она сгорела от рака легких за каких-то четыре месяца. Никто даже опомниться не успел. Так, в секунду, кончилась счастливая семейная жизнь, продолжавшаяся больше двадцати лет.

Он очень любил ее. Поженились, когда обоим было по двадцать. Вместе прошли все трудности — маленькие дети, отсутствие квартиры, нищета, окончание института, работа по распределению в Калужской области, обратный переезд в Москву... Да все и не перечесть. И зачем? У большинства московских семей набор проблем всегда был схож. А разница сводилась к тому, что редкие жены, и Алена как раз была из их числа, всячески поддерживали мужей, не торопили, довольствовались тем, что есть, не завидовали вырвавшимся вперед и, соответственно, не пилили. Андрей понимал, что после Алены уже никто и никогда не сможет стать его женой. Женой — в смысле и другом, и любимой женщиной. Жена-хозяйка — это возможно, но жена-жена — уже никогда. Андрей понимал, что много женщин не прочь оказаться рядом с ним. Надежно, комфортно, престижно. В конце концов — сыто. Но он хотел, чтобы его любили, а не использовали. Пусть даже платя за это вниманием, заботой, телом. Никто его не будет любить так бескорыстно, как Алена. Никогда. Им будут только пользоваться. Значит, и он имеет право пользоваться.

До Алены у Андрея был роман с одной простенькой девчушкой, очень симпатичной и миленькой. Они встречались больше полугода, что в том возрасте был огромный срок. Андрей даже подумывал жениться на ней, но так... теоретически. Наверное, просто хотелось почувствовать себя поскорее взрослым. Встретив Алену, позвонил милой девочке и сказал, что больше встречаться они не будут, и забыл. Хотя, может, и не забыл. Иногда он вспоминал Марину, ее влюбленные наивные глаза, постоянную готовность во всем угождать, восхищение им, которое она не скрывала. Марина была ангелочком, неземным и потому несерьезным. В нее он был влюблен, а Алену — любил. Влюбиться он, может быть, еще и способен, а вот полюбить...

Когда Алена умерла, Андрею стало очень одиноко. Семья дочери жила своей жизнью в загородном коттедже, и при всех хороших, можно даже сказать уникальных, отношениях, он был для них помехой. Нет, не в том смысле, что его стеснялись, но в субботу и воскресенье молодым хотелось либо побыть вдвоем, либо встретиться со своими друзьями. Он был лишний. Конечно, его собственные друзья — их с Аленой друзья — были всегда рады его видеть, но наблюдать чужое счастье, потеряв свое, — испытание, требующее хорошей нервной системы.

На работе все ладилось. Он уже много лет был одним из самых популярных и авторитетных телеведущих, членом телеакадемии, лауреатом «Тэффи». В отличие от большинства коллег он не принадлежал к какой-то команде, не обслуживал интересы кого-либо из олигархов. Удивительно, но Андрей сохранился просто как профессионал, что добавляло ему веса в телевизионной тусовке. Теперь уже мало кто, говоря об Андрее, крутил у виска пальцем, обсуждая его нежелание заработать легкие и большие деньги, отработав простенький заказ на того или иного политического деятеля. Порою Андрей сам удивлялся, что зарабатывал сегодня значительно больше тех, за кем давно закрепилась слава умеющих сорвать куш в любой политической ситуации.

Его работа приносила не только бешеную популярность, но и весьма солидные связи с влиятельнейшими людьми государства: и политиками, и крупнейшими бизнесменами, и элитой интеллигенции. Ему доверяли, и его не боялись. Но вне работы было очень тоскливо. Женщины, которые у него периодически появлялись, могли отвлечь его на несколько часов от грустных мыслей, давали возможность попотчевать самолюбие, но оставляли его холодным. Он хотел, но не мог влюбиться. Хотел, но не мог начать их ревновать к другим мужчинам, которые, очевидно, у них были или могли быть. Он получал свое, и остальное его не интересовало.

Как-то раз, после прямого эфира, к Андрею подошла очень миленькая девочка и попросила автограф. Ничего необычного, привычная, уже изрядно надоевшая плата за популярность. Но... Что-то зацепило его в этой девчушке. Какая-то несуразица, что ли. Жесткие, как бы стервозные, глаза и мягкое выражение лица. Что-то не вязалось. Андрей спросил, где девушка работает, она сказала, что о работе только думает, поскольку два месяца назад закончила журфак. Это у нее второе высшее. А первое — педагогическое. И вдруг Андрей почувствовал, что в нем проснулся чисто мужской интерес к этой девушке. Спросил: «Как зовут?» — «Настя». — «Не хочет ли она попробовать работать корреспондентом на его передаче? Можно попробовать». — «Конечно! С удовольствием!» Условились о встрече через несколько дней.