Игорь Колосов - Экстремальный диалог

Сейчас, когда первый, самый важный разговор с ментами остался позади, Яна решила, что достаточно того, что получилось. При любом исходе Андрюше вовек не отмыться от слухов, и его будут считать виновным. Самой же Яне не улыбалось ходить в ментовку, тем более, участвовать в суде. Она не хотела тяжелой битвы, она хотела знать, что Андрюше нехорошо, но при этом самой ей спокойно, и никто ее не напрягает.

Когда появилась мать, Яна уже точно знала, какую линию поведения избрать. На всякий случай сначала она попросила уединиться с матерью на несколько минут, прежде чем та узнает, по какой причине ее вызвали.

Андрей собирался покинуть школу, когда его окликнула Борисовна и попросила зайти к нему. Когда все уйдут: Яна с матерью и милиция.

Андрей поднялся на второй этаж и стал ждать, сидя на подоконнике так, чтобы видеть всех, кто покидает здание школы. Ждать пришлось долго. Закончились уроки, ученики разошлись по домам. Школа опустела.

Наконец, ушли те, чьего ухода Андрей ждал.

Он спустился на первый этаж и зашел в кабинет директора. Борисовна жестом предложила ему сесть и некоторое время молчала. Видно было, что она почти измучена, не то, что устала. Для нее тоже выдался не самый приятный денек в карьере.

— Клара Борисовна, — Андрей не выдержал этого тягостного молчания. — И что теперь будет? Что… сказала мать Ковалевской?

Директор тяжело вздохнула, пошевелилась, под ней заскрипел стул.

— Не знаю точно, но как будто обошлось. Мать Яны ни на чем не настаивала, только просила впредь не допускать, чтобы с ее дочерью наедине в пустом классе находился учитель мужского пола, — Борисовна коротко глянула на него. — И особенно ты, Андрей.

Он закашлялся. В самое худшее — что его привлекут к уголовной ответственности — он не верил. Он просто не мог представить, что может случиться подобная несправедливость. Отчасти его успокоило поведение и отношение к нему капитана. Но существовали иные варианты, менее неприятные, но, тем не менее, неприятные.

— Теперь я сам с ней вдвоем не останусь, — пробормотал Андрей. — Надолго хватит этого раза.

Борисовна сняла свои очки, покрутила их, внимательно рассматривая. Без очков ее лицо выглядело беззащитным.

— И Яне, и тебе еще придеться разговаривать с человеком из милиции. Он поговорит не только с вами, но и с одноклассниками Яны. Но, надеюсь, я убедила милицию, что мы упредим последствия своими силами. Я дала и тебе, и Яне хорошую характеристику, убедила их, что это, наверное, какое-то недоразумение.

Ого, подумал Андрей, кажется, Борисовна ни словам не обмолвилась о тех слухах, из-за которых сама меня вызывала к себе. Он испытал к директору прилив благодарности, почти теплоты. Конечно, то были всего лишь ничем не подкрепленные слухи, но их оказалось бы достаточно, чтобы повернуть ситуацию не в пользу Андрея.

— Спасибо, Клара Борисовна, — пробормотал Андрей. — Если бы не вы, даже не знаю, чтобы…

Директор слегка поморщилась, как будто Андрей поспешил с благодарностью, которую она, на самом деле, не заслуживала.

— Постой, Андрей. Я старалась не только ради тебя, ради всей школы. Только уголовных процессов нам не хватало! Да, нам повезло, что мать Яны не впала в истерику, не потребовала забрать весь учительский состав в кутузку, чего я, признаться, очень боялась. Но сейчас я позвала тебя по другой причине, — непродолжительная пауза. — Ты ведь помнишь наш предыдущий разговор в этом кабинете?

Андрей смутился. При чем здесь это?

— Конечно, помню, Клара Борисовна. Я…

— Понимаешь, Андрей, если мать Яны вдруг изменит свое мнение и почему-то решит, что ей нужны твердые гарантии того, чтобы ее дочь никто не беспокоил, в частности, ты, я буду вынуждена дать ей эти гарантии. Ты меня понимаешь? Я не уверена, что так будет, и даже надеюсь, что этого не случится, но на всякий случай поднимаю этот вопрос лично с тобой. Заранее. Тебе ясно, к чему я клоню?

Ему было ясно. Было. Может, и ему Борисовна зла не желает, но, прежде всего, ей не нужен шум, потому она и постаралась представить и его, и Ковалевскую в лучшем виде. Возможно, она даже считает, что Андрей действительно полез этой стерве под юбку.

— Клара Борисовна, — он даже привстал. — Неужели вы мне не верите? Я лишь хотел, чтобы она убедила меня, что не имеет отношения к разбитому окну в квартире моей матери. Понимаете? Я ее не трогал. Зачем мне это? Прямо в школе? Притом, что все видели, как я позвал ее в пустой класс?