Игорь Колосов - Выжившие хотят спать

В сумрачном подземелье с пеньками догоревших свечей десятки людей лежат вповалку. Некоторые мертвы. Большинство спит, но сон глубок – от него до смерти ближе, чем до пробуждения. Два тусклых, слабеющих фонаря освещают теплую одежду темных тонов. Тихое дыхание. Стоны. Бормотание. Эти звуки бессильны против тишины кладбища.

Один из застывших вскрикивает во сне, дергается. Переворачивается на другой бок. Его вскинутая правая рука по инерции опускается на лицо соседа. Хлесткий звук удара. Сосед дергается.

И открывает глаза – просыпается. Из носа медленно течет кровь. Он садится, оглядывается, в глазах – страх и недоумение. Он замечает у себя кровь, но это не действует с такой силой, как вид неподвижных тел и отсутствие хотя бы одного неспящего. Что-то – он сам не знает что – вынуждает его трясти лежащую рядом молодую женщину, затем ближайших соседей. Всех подряд. Женщина просыпается медленно, не сразу понимает, где она. За ней просыпается еще несколько человек.

Некоторые не просыпаются, несмотря на тряску. Он задерживает на их телах руку. Так и есть – холодная, окоченевшая плоть. Умерли? Во сне? От чего? Он не говорит ни слова другим, как будто звук голоса станет катализатором нового несчастья, он просто показывает проснувшимся на тех, кто уснул навеки, и они понимают его без слов.

Непродолжительная заминка заканчивается суетой: небольшая группка будит остальных – вырывает из когтей смерти как можно большее количество народу. Большинство просыпается с трудом. Есть те, кто уже не проснется.

Плач детей. Матери укачивают их, успокаивают, и это тоже происходит без слов. Выжившие смотрят друг другу в глаза. Что-то говорить – тратить энергию, им это известно, а сколько им еще терпеть, этого не знает никто. Они смотрят друг другу в глаза, и это похоже на чтение мелкого шрифта: нужно напрягаться, хочется отвернуться, не читать до конца. Но читать приходится, и смысл становится понятен.

Каждый из них понимает: им нужно как можно больше спать, это – основа надежды на выживание, но с этого момента кто-то обязательно должен бодрствовать. Не спать.

Иначе никто никогда не проснется.

Он смотрел, как она вздрагивает во сне, и внутри у него все обжигала тоска.

Прежний мир больше не существовал, остался лишь его призрак, враждебный, дурно пахнущий. Как и остальные выжившие, они превратились в перекати-поле, и впереди их ждала постоянная, изматывающая игра в прятки со смертью. Вопрос был лишь в том, насколько у них хватит сил?

Иван погладил спящую Еву по лицу, поднялся с колен, выглянул из окна. Место, где они остановились, настолько удобное, что он неосознанно ждал неприятностей. Продуктовый магазин, полный консервов, который до сих пор никто не разорил, казался крошечным раем. Но разве рай находится посреди ада? Что-то Иван упустил, и они скоро уйдут отсюда. Даже ночевать не останутся.

Из окна просматривался перекресток и противоположная сторона улицы. Ряд полуразрушенных катаклизмами, временем и выжившими людьми зданий. Тихо. Даже крыс не слышно. Странно, что в здании нет помета этих тварей. До сих пор не добрались? Разве есть такие места?

Ивану померещилось движение на улице, он прижался щекой к стеклу.

По улице кто-то двигался. «Шатун»! На последней стадии, едва переставляющий ноги, он брел, спотыкаясь, вскидывал голову, но сомнений не возникало – обречен. Еще немного, и он заснет на ходу. Заснет, чтобы уже никогда не проснуться.

Во сне застонала Ева. Иван покосился на нее, затем проводил взглядом шатуна.

Через несколько минут появился еще один. На этот раз женщина средних лет, одета тепло, несмотря на летнюю погоду. Похоже, она борется давно. Снова застонала Ева. Такое чувство, что шатуны мешают ее сну.

Иван отвернулся, посмотрел на Еву. Захотелось прижаться к ней, ласкать, благодарить и снова благодарить за то, что она есть. Господь, если это Он наслал Великую Катастрофу, наконец-то, отыскал средство, чтобы мужчина и женщина ценили друг друга, чтобы необходимость друг в друге была замешана на физической смерти. В нынешние времена человек не мог выжить один. Сейчас, чтобы проснуться, его нужно будить. Только вмешательство извне вытаскивало его из состояния, которое плавно переходило в смерть. Сон – брат смерти? Чье это изречение? Китайское? Теперь, если хочешь жить, спать можно только по очереди. Если есть с кем. В противном случае не поможет ни воля, ни хитроумные приспособления. Только человек мог сейчас разбудить человека, а не шумовое устройство, падающий тяжелый предмет, льющаяся на голову вода. Можно подумать, что лишь телесный контакт с другим живым существом способен извлечь сознание спящего на поверхность.