Джим подтолкнул меня:
— Идем.
Мы спустились по лестнице — Джим впереди, я сзади, Мэри между нами. Когда мы оказались на земле, я сказал:
— А где Рэй?
Мэри покачала головой.
— Не знаю, — ответил Джим. — Исчез.
Прежде чем я успел спросить: «Он что — был призраком?» — Джим сказал:
— Нам нужно поторопиться. Мы должны добраться до дома и сообщить в полицию. — Он быстро двинулся к фасаду здания. — Из двора ему еще какое-то время не выйти, но этот парень уж больно хитер, — бросил Джим через плечо.
Когда мы выходили из школьной калитки, я повернулся к Мэри, которая шла за нами с Джимом, и спросил, видела ли она, как Рэй пролетел сквозь мистера Уайта. При мысли об этом у меня все еще кружилась голова.
Прошло несколько секунд, прежде чем Мэри кивнула и тихонько проговорила:
— Прямо сквозь него.
Когда мы добрались до дома, парадная дверь оказалась запертой — видимо, Уайт защелкнул замок, войдя внутрь. Джим обошел дом вокруг, чтобы залезть в подвальное окно, а мы остались ждать на крыльце. Вдруг в доме зажегся свет, и я понял, что это Джим залез в предохранительную коробку. Едва он приоткрыл дверь, как я увидел Джорджа, — тот беззаботно вертелся вокруг его ног. Ни отца, ни мамы дома еще не было. Мы прошли на кухню, Джим снял телефонную трубку, набрал номер и стал ждать ответа, а мы с Мэри стояли, затаив дыхание.
— Кто-то проник в школу Ист-Лейк. Проверьте двор, — сказал Джим не своим голосом и быстро повесил трубку.
Как только трубка легла на свое место, мы все расхохотались. Я смеялся просто до слез. Джим и Мэри тоже.
Мэри подошла к холодильнику, достала сыр «вельвита» и отрезала большой кусок с конца, затем кинула оранжевый клинышек Джорджу, который, щелкнув зубами, поймал его в воздухе.
Все было кончено. Я знал это, потому что все мои страхи улетучились, точно так же, как раньше энергия безумия покинула мою мать, — все сдулось в один миг, как проколотый воздушный шарик. Несколько минут спустя мы услышали вой сирен на Уиллоу. Мимо, светя красными мигалками, пронеслись две машины — мы видели их из окна. Я знал, что соседи выползут из своих домов и пойдут к школе, как в тот вечер, когда Тони Калфано повыбивал все окна, но мы опустили шторы и включили телевизор. Никто не сказал ни слова.
Приехали Бабуля с мамой. Они сказали, что у Деда удар и он какое-то время проведет в больнице. Было уже поздно, но мама налила вина в два стакана — для себя и для Бабули. Она поблагодарила нас за то, что мы себя хорошо вели, и отправила спать. Мы им ничего не рассказали.
Я лежал без сна, пока не вернулся отец. Потом я слышал гул разговора в столовой. Джордж взобрался на борт и лег рядом со мной. Я заснул, думая о Чарли, Рэе, Барзите и о всех других призраках, пробирающихся по задворкам Драного города.
Наутро, ни свет ни заря, нам позвонили из полиции и попросили маму, чтобы отец привез меня в участок в субботу — они мне покажут кое-какие фотографии. Удалось схватить одного типа, который может оказаться тем самым человеком, что пытался похитить меня у магазина. Рассказав мне о звонке, мама спросила, готов ли я поехать туда. Я кивнул.
Субботним утром в участке царила тишина, как у Краппа в библиотечный час. Нас встретил тот же полицейский, что когда-то разговаривал со мной и Дедом, и провел нас в ту же комнату с деревянными панелями, с портретом президента Джонсона и флагом. На столе лежал ряд черно-белых фотографий, с них в упор смотрели мужские лица.
— Сядь вот здесь, перед этими фотографиями, — сказал полицейский.
Я сел. Отец, подтащив еще один стул, устроился рядом со мной и положил руку мне на плечо. С тех пор, как мы вышли из машины, и до тех пор, пока не вернулись в нее и не отъехали, я все время чувствовал отцовскую руку на своем плече.
— Ну как, знаешь кого-нибудь? — спросил полицейский.
Я начал просматривать фотографии, но, еще не успев дойти до той самой, увидел ее краем глаза — она высвечивалась ярче всех остальных. Я ткнул пальцем прямо в лоб мистера Уайта и посмотрел на отца. Он улыбнулся.
— В точку, — сказал полицейский. — Годфри Дарнелл. Разыскивается за убийства в Огайо, Нью-Джерси, Пенсильвании, Делавэре и бог знает где еще.
— Ему придется идти в суд? — сказал отец, указывая на меня пальцем.
— Да нет пока, — сказал полицейский. — Дарнелла, видимо, выдадут сейчас в другой штат, чтобы ему сначала предъявили обвинения там. Он чокнутый — убивает людей, как я думаю, ради удовольствия. В основном детей, но и взрослых тоже, если чувствует, что они себя не могут защитить. Я удивлюсь, если его не отправят на электрический стул. Никто не знает, сколько человек он убил.
Читать дальше