— Их никто туда не пустит. А потом, большинство потихоньку одобряет происходящее. Вы же сами слушали Пенроуза. Он цветасто выражает то, что вы услышите в любом баре, где собираются выгнанные из Алжира французы. Выпейте после футбольного матча на пару пастисов больше обычного и отмутузьте какого-нибудь араба — вот вам и общеукрепляющее средство. Ваша жена ночью будет от вас в восторге, а на следующий день вы будете лучше работать. И это верно для всего руководящего состава.
— Тогда почему же Пенроуз говорит, что закрывает программы?
— Он хотел, чтобы вы остались. Тогда они бы могли разобраться с вами и Франсес одновременно. Классическое преступление на почве страсти. А может быть, даже слишком далеко зашедшая сексуальная игра. Вы же знаете, эти англичане…
— А Джейн?
— Ну, она-то для них не проблема. Она уже одна из них, хотя и не знает об этом.
— Мне нужно ее найти.
— Ну, найдете, а что потом?
— Мы уедем в аэропорт, удерем в Италию — что угодно, лишь бы увезти ее отсюда. Она с Делажами собирается сегодня на какую-то вечеринку под открытым небом. Попросите дежурных в клинике вызвать ее.
— Это слишком рискованно. Но мы знаем, где она будет. Эта вечеринка состоится на Рю-Валентин.
— Значит… — Я вспомнил о кошмарном одеянии Джейн. — Маскарадный костюм шлюхи — как Мария Антуанетта со своими пастушками {98} 98 Французская королева Мария Антуанетта (1755–1793) была весьма разборчива в одежде и считалась одной из самых элегантных женщин своего времени. В более поздние свои годы она склонялась к так называемому «естественному» стилю, простота которого восходит к простоте одеяний пастушек и молочниц.
.
— Мистер Синклер, вы бредите?
— Вы не видели, что она на себя надела. Откуда вам все это известно?
— Делаж хотел, чтобы и я поехал. Мне слишком нравится доктор Джейн, чтобы участвовать в том, что он задумал. Как бы там ни было, у Пенроуза была припасена для меня другая работенка.
— Осторожнее с ними — они вас использовали, чтобы убить Гринвуда. Рано или поздно они найдут для вас еще что-нибудь в этом роде.
Гальдер повернул ключ зажигания и прислушался к звуку работающего двигателя.
— Уже нашли, мистер Синклер.
— Меня? — Я прижал голову к стеклу, почти надеясь, что выбью его. — Вот почему вы были в квартире Франсес. Вы ждали там меня, чтобы убить. Почему же не убили?
— Потому что вы мне симпатичны. — Гальдер смотрел на приборный щиток. — И доктор Джейн мне симпатична. И потом, вы будете полезнее живым. Вы единственный человек, поступки которого они никогда не умели предугадать, они просто не знают, как им быть с такими, как вы.
— Я для них слишком обыкновенный? Слишком нормальный?
— Что-то вроде этого. Есть кое-что, с чем «Эдем-Олимпия» не умеет совладать, — ключ, который ломается в скважине, засор в унитазе, женщина-наркоманка, в которую вы влюбляетесь. Обычный мир, в котором все еще обитает род человеческий. Этот мир так и не добрался пока до «Эдем-Олимпии».
— А вы хотите впустить его туда?
— Именно. Побитые машины, несколько пожаров, ограбления офисов. «Эдем-Олимпии» по карману покупка в миллиард долларов, но она абсолютно беспомощна, если маленькая собачка нагадит вам на туфлю.
— Значит, за всеми этими уличными художествами и лозунгами зеленых стоите вы?
— И еще несколько друзей. Я хочу забраться на самый верх, мистер Синклер, но делаю это на свой манер…
Мы проехали между припаркованных машин к выездному пандусу, и я показал на редеющую толпу на ступеньках под основным входом. Я узнал женщину с ребенком — ту, что завизжала, увидев меня. Она все еще была возбуждена и с негодованием смотрела на двух дорожных полицейских, которые залезали на свои мотоциклы. Очевидно, история о мужчине со следами крови не произвела на них никакого впечатления.
— Значит, Франсес еще не нашли?
— Нет пока. Они все еще ждут вас, мистер Синклер.
Когда мы наконец выехали на объездную дорогу, я ухватился за баранку и вынудил Гальдера затормозить. Дорожные полицейские, оседлав свои мотоциклы, теперь беседовали с остролицым человеком в куртке из верблюжьей шерсти и лакированных туфлях.
— Алексей… он что здесь делает?
— Кто? — Гальдер скосил глаза в зеркало заднего вида. — Тот, что говорит с полицейскими?
— Алексей, мелкий мошенник из России. Он пришел на виллу вскоре после нашего приезда. Я видел его на Рю-Валентин, он продавал одиннадцатилетнюю девочку.
— Теперь он работает на «Эдем-Олимпию». Его зовут Голядкин, Дмитрий Голядкин.
Читать дальше