Кеннет Харви: Брад

— Я люблю тебя. — Брад шевельнул посиневшими губами, но голос был не его, а жены Джима, она говорила с нежностью и грустью.

— Дай руку, — уговаривала она, — иди ко мне.

— Не могу.

Повязка промокла и покраснела.

— У него кровь идет, — сказал Джим.

В палату вбежали врач и две медсестры. Сестры вместе с полицейским кинулись выталкивать Джима.

Экран пищал как сумасшедший, казалось, его уронили и он сломался.

— Посмотрите, что вы наделали! — закричала медсестра и показала на экран.

— Я ему помогаю, — ответил Джим, но его тянули, толкали, выкидывали из палаты. — Я. Помогаю ему увидеть.

Брад смотрел на экран. Ломаная линия старалась вырваться и улететь прочь. Она отталкивалась от земли, подпрыгивала, летела, приземлялась и снова прыгала.

Рядом взволнованно суетились сестры. Что-то кричал врач, в ногу кольнуло, наверное замороженный дождь. Брад закрыл глаза, настроился на шум, а потом стал удаляться от него в тишину. Налетел стремительный поток, линия выравнивалась. Брад не стал бороться с тем, чего нельзя победить. Горе прямой чертой бежало по экрану. Дождь перестал. Брад слышал какой-то низкий приятный звук, кто-то кричал, навсегда расставаясь с землей.

Последний всхлип электроники, суета, крик врача.

— Разряд! — Тело пронзает молния. — Разряд! Разряд!

Но Брада уже нет.

Сестра смотрит на тело, на экран, снова на тело. Мертвые губы улыбаются. Потом приоткрываются. Сестра мягко закрывает их, но они снова открываются, шевелятся. Сестра отдергивает руку.

Мертвые губы шепчут:

— Мама.

— Папа.

— Привет.

Брад улыбнулся. Какие здесь, на ферме, яркие цвета. Отец бросал сено через изгородь загона для лошадей, а мама раздвигала занавески на окнах кухни и махала Браду рукой.

Брад вышел в поле и поднял голову. Он знал, что Земля вертится. Он снова это чувствовал, чувствовал, как Земля несется сквозь пространство. Брад на секунду задумался о том, куда она несется, но быстро отвлекся. Не стоит об этом. Это неправильно. Брад резко повернулся и погладил нежные головки цветков. Чудесный летний воздух наполнил легкие. Брад наслаждался его вкусом, глубоко вдыхал и улыбался. Такое простое утешение.

Потом он снова пошел к загону для лошадей. Отец был спокоен. Тишина. Земля принадлежала им. Отец протянул Браду охапку сена и остановился посмотреть, как сын кормит лошадей, как раскачиваются их огромные головы.

— Где ты был, Брад? — спросил отец.

Брад пожал плечами и обернулся. На крыльце ждала мама, звала и махала рукой. Брад тут же бросил сено и пошел к крыльцу. Мама распахнула объятия. Она была теплая, от нее очень вкусно пахло. Брад поцеловал маму в щеку и легонько погладил по волосам.

— Ма-ма, — медленно выговорил он.

Мама взяла его лицо в ладони.

— Нельзя так уходить, — мягко пожурила она.

— Мама, — повторил Брад. Он хотел рассказать обо всем, что с ним случилось, но от любви ум совсем затуманился.

— Я знала, что ты вернешься, и пирог испекла. Яблочный, твой любимый. А еще у меня есть мороженое.

— Спасибо, мам! — застенчиво пробормотал Брад. То, что он хотел ей сказать, произнести было невозможно.

Мама повернулась и пошла на кухню, потом вдруг остановилась, что-то вспомнив.

— Ах да, чуть не забыла. Тут у нас гостья, она пришла тебя повидать. Говорит, что вы друзья. Вроде как друзья, так она сказала. Она отдыхает наверху. Бедняжка так устала. Ей надо поднабраться сил.

— Хорошо.

— Ты знаешь, о ком я говорю? — спросила мама, кивая на дом.

Брад тоже кивнул и опять кивнул.

— Конечно, мам. Знаю. Я знаю.

— Хорошо, что ты вернулся. — Она улыбнулась и поправила фартук. — Я так тебя люблю.

— И я тебя, мама. — Брад бросился в ее объятия и зажмурился, уж очень сильно она его сжала. Он рассмеялся, отступил на шаг и заметил в ее глазах слезы. Мама быстро утерла их кулаком и тоже рассмеялась.

— Никогда больше так не делай, — сказала она — Не уходи больше. Мне не нравится, когда ты так поступаешь.

И Брад понял, что она все знает. Знает то, чего он не может произнести. Она ведь мама. Она все понимает, и от этого ей очень грустно.

Брад тихонько кивнул и увидел, что с крыльца спускается молодая женщина.

Андрена улыбалась той самой улыбкой, которая никогда не сходила с ее лица. Мягкой и понимающей.

— Привет, — сказала она.

Брад сглотнул.

— Хорошо? — спросил он.