Здесь нельзя было отличить день от ночи. В приемном покое окон не было, повсюду царила стерильная белизна больничных ламп. Стрелки на часах ни о чем Джиму не говорили. Просто бежали по кругу, и все.
* * *
Высокий полицейский записал показания Щена прямо в холле и ушел его вызвали на очередное происшествие. Полицейский знал, где найти мальчика в случае необходимости. Все люди на улице между собой знакомы. Спроси любого, и тебе покажут. Там, на улице, своя община.
Перед тем как полицейский уехал, к нему подошел убийца и объявил, что он — отец мальчика. А полицейский и так это знал. Именно поэтому Щен до сих пор жил на улице, а не в приюте. Отец всякий раз появлялся на слушании дела в суде и производил на всех хорошее впечатление. Ответственный, непьющий. Ребенка не бьет, чего еще надо? Щен хотел остаться на улице, и убийца неизменно ему помогал. Щен страшно боялся ненастоящей семьи. Он не понимал, что ребенок врастает в нее, принимает любовь новых родителей, и тогда оказывается, что он зачат ими и выношен под сердцем, зачата их любовь к нему.
* * *
Джим остановился у стойки регистратуры. В нем все умерло, он ничего не соображал. Адвокат заметил Квейгмайера и расстроился еще больше. Что-то в этом человеке его беспокоило. Желтозубому здесь не место, а ведет себя так, словно пришел к себе домой.
— Мистер Келли! — крикнул Квейгмайер, встал из кресла и заскользил по белой больничной плитке. Он выразил Джиму свои соболезнования, да так громко, что его расслышали все в приемном покое. — Мне очень жаль, что ваша жена умерла!
Джим не нашелся что ответить. Странно было услышать от чужого человека подтверждение своего горя. Кто же рассказал об этом Квейгмайеру? Откуда он узнал?
— Слухи разносятся быстро, — сказал застройщик, взглянув на возмущенное лицо адвоката Квейгмайер улыбнулся, но улыбка из вежливой быстро превратилась в злобную и жадную, обнаружив его намерения. — Я вас так понимаю! Так сочувствую! Поверьте, очень сочувствую!
— Что вам здесь надо? — Джим, задрожал от ненависти, когда представил, как Квейгмайер спешит в больницу, чтобы получить подпись.
— Я сам потерял так много близких… И теперь всегда прихожу на помощь тем, кто в ней нуждается. Подставляю, так сказать, плечо. У меня в машине полицейская рация. Вот я и слушаю. Сначала объявили, что погибла женщина. А потом выяснили, что это — ваша жена. И я сразу приехал сюда. Видите, как удачно сложилось.
«Удачно!» — подумал Джим, отвернулся и пошел назад к своему креслу.
Ноги не держали. Из-за присутствия Квейгмайера ситуация казалась еще менее реальной. Джим почувствовал, что сейчас потеряет сознание, и быстро сел. Пора отсюда уезжать, но куда?
«Здесь моя жена. Она здесь, — повторял про себя Джим. — Навсегда».
Его тошнило при одной мысли о том, что нужно вернуться в пустую квартиру. Джим посмотрел на свои руки. Они казались чужими. Белые, мягкие, совсем не связанные ни с глазами, ни с мыслями. Джим вспомнил о Браде. Наверняка и Брад тоже умрет.
Квейгмайер наклонился и потрепал адвоката по плечу.
— Все будет хорошо. Однажды вы с ней обязательно встретитесь. Это единственная награда за ваши страдания.
Желтозубый сунул руку в карман и достал оттуда выуженный из мусорной корзины нож убийцы. Он знал, что эта безделушка еще пригодится. Квейгмайер погладил лезвие и спрятал в ладони. Подошел ближе и с улыбкой сострадания уронил нож в карман адвоката.
— Ну, ну, — приговаривал желтозубый, поглаживая Джима по плечу.
— Так зачем вы здесь, Квейгмайер? Только не врите.
— Послушайте, мистер Келли. — Квейгмайер выпрямился и отступил с видом обиженной овечки. — Разве можно так говорить с деловым партнером?
— Пожалуйста, оставьте меня в покое с вашими делами.
Джим снова посмотрел в пол.
«Почему все это случилось? — спросил он себя. — Почему я? За что?»
Квейгмайер расплылся в улыбке.
— Я все видел. Весь этот цирк. И как подстрелили придурка. И как сбили вашу жену. Это придурок виноват. Она была там из-за него. Потому-то и погибла. Из-за придурка.
Джим в ярости вскочил и почувствовал, как затекли ноги.
— Что ты несешь?! — Джим наступал на желтозубого, уже не помня себя от гнева — Повтори! Ну? — Он схватил Квейгмайера за ворот плаща и встряхнул — Выкладывай!
— Спокойнее, Джимми, спокойнее. Руки! Руки уберите!
Джим отпустил плащ.
— Я видел водителя грузовика. Это мой бригадир. Он был пьян. Подонок. Садист. Он это просто так сделал, для смеху. Представляете? Я знаю, где он живет. Наверняка он сейчас дома, лелеет воспоминание о том, как кувыркалась в воздухе ваша жена. Нет, он не сумасшедший, он просто подонок.
Читать дальше