Кеннет Харви - Брад

— Вы прекрасно справились со своей работой, — сказал Квейгмайер. — Но я-то рассчитывал, что Щен остановит ту женщину. Да, я и об этом подумал. Я просто морочил вам голову, рассуждая о любви. Не обижайтесь, прошу вас. Мы ведь с вами единомышленники. Конечно, любовь очень важна для людей, она движет миром. Простенький такой фокус, а какая сила!

— Вы ведь кормитесь на людских добродетелях? — кровожадно спросил убийца. — Ну конечно, в этом вся ваша сущность.

— Да, такое доступно только элите. Самым-самым. Чудесное, ни с чем не сравнимое чувство — власть над людьми. — Квейгмайер облокотился на руль. Глаза его ввалились и стали похожи на вымазанные мазутом ракушки. Он открыл пошире рот, чтобы было видно, как его нечестивый язык складывает слова. — Вне всякого сомнения, на пути ко злу можно пользоваться добродетелями. Я в этом совершенно уверен.

Брад снова летал. Он скользил по коридорам больницы, как будто его подхватил мощный, но бесшумный поток. Снизу что-то поддерживало, и Брад представлял, что это Джой. Они поднялись бы над городом прямо в широкое небо, предназначенное только им. Брад знал, что Джой скоро покинет землю. Он прочел решимость в ее глазах.

Передние колеса каталки ударили в двойные стеклянные двери, створки распахнулись и снова закрылись, пропустив Брада и тех, кто бежал рядом. Быстрее, еще быстрее… Они остановились в большой комнате со слепящими лампами. Здесь уже ждали люди в светло-зеленых масках, они быстро передвигали из угла в угол какие-то большие приборы. Люди обступили Брада. Они волновались и, кажется, хотели посмотреть, что у него внутри. Наверное, что-то потеряли и собирались найти. Эти люди говорили очень быстро, все время наклонялись, передавали друг другу какие-то железяки, а когда выпрямлялись, с железяк капала красная краска.

Сталь сверкала в ярком свете хирургических ламп, словно оперенье огромной металлической птицы в лучах закатного солнца. Птица взмывала все выше. Внутри у нее под бронированной плотью сидел мужественный и решительный человек. Гигантский клюв приоткрылся, комната наполнилась ритмичным писком. Брад оглянулся и увидел прибор вроде телевизора что остался в квартире. По экрану скакала неровная линия. Прибор зарисовывал сумасшедший полет уже освобожденной от своей брони птицы.

Человек в маске вытащил из руки Брада какую-то трубку и взамен вставил другую, точно такую же. Брад открыл было рот, чтобы рассказать, как нехорошо втыкать в тело предметы и менять что-нибудь внутри, но челюсть не слушалась, на глаза опускалась сверкающая хрустальная пелена, похожая на замерзший дождь, весело барабанящий по коже.

Люди в масках копались у Брада в теле, словно кроты. Браду было ужасно интересно, что же они там хотят найти и что собираются оставить? Может, они ищут признаки добродетели? Может, это тоже часть суда? Время ползло еле-еле, но Брад был уверен в своих силах. Он докажет. Воздух обжигал легкие, белые пластмассовые руки шевелились все медленнее. Хрустальная пелена покрылась тонкой сетью трещинок. Сознание уплывало, обморок окутал голову мягким пушистым одеялом. Брад совсем не чувствовал ножей, входивших в кожу. Он думал о цветах для Милой. Когда цветы упали на землю, они распахнулись и как будто запели. Сейчас с его кожей происходило то же самое. Раны распускались букетом алых роз.

— У меня от лифтов мурашки по коже, — заявил убийца, выходя на одном из больничных этажей. — А потом еще кошмары снятся. Будто лифт едет не туда, куда надо.

— Да что ты заладил про свои кошмары? — взвыл Квейгмайер. — Прямо как дите малое.

— И от больниц мурашки, — продолжал убийца — Тут все движется в обратную сторону. Вопреки здравому смыслу. Вот в чем трагедия. Может, для кого-то она и не очевидна, но факт остается фактом. Это самая реальная реальность. Настоящее. Чистилище. Здесь и сейчас. На этой самой планете. В этой самой больнице. — Он указал себе под ноги.

Двери лифта бесшумно закрылись позади Квейгмайера.

— Ерунда, — рассеянно ответил он. — Представь себе, будто это дорогая гостиница. Ужин в номер. Нога здесь, селезенка — там. Пакетики с кровью, с водой, с глюкозой. Лекарства. Обезболивающие. — Квейгмайер побарабанил пальцами по груди убийцы. — Ты ведь специалист по части обезболивания, а?

Убийца рассмеялся и вытер ладонью рот.

— О да, я знатный анестезиолог!

— Надо смотреть в корень. В чем суть гостиничного обслуживания? Задержать клиента подольше. Вот здешних постояльцев и держат.