Иосиф Гольман - Ради тебя одной

Ну ладно. Надо собираться. Он открыл окно, заледеневшее от замерзшего пара, и крикнул прямо в «дымовую завесу»:

– Кузьма, Вадька, вылезайте! Ехать пора!

– Сейчас, пап! – раздалось снизу. – Еще минутку!

За два с небольшим часа они с комфортом доедут до дома – Вадька согласился наконец прокатиться на большом «Мерседесе». На «Запорожце» этот же путь они с Леной преодолевали почти за полдня. Но он согласился бы и пешком сюда ходить, только бы она шла рядом. Он вдруг снова, в который уже раз, и опять до самых глубин, прочувствовал, что Лену больше не увидит никогда. Ни-ког-да.

Ефим проснулся от холода, поежился, попытался натянуть на себя одеяло. Не тут-то было! Укрытая до подбородка «племянница», даже не просыпаясь, сильными руками потянула одеяло на себя.

«О господи! – чуть не застонал Береславский, вспомнив вчерашний добрый вечерок. – Что же тут творилось!»

По приезде все четверо, пока не стемнело, пошли погулять в лес, благо он начинался сразу за калиткой. А что – торопиться некуда, вся ночь впереди. Они же не маньяки какие-нибудь! В лесу красота неописуемая: ели в инее, даже белку настоящую видели.

Вернулись в дом – стол накрыт: картошечка парящая с укропчиком, огурчики соленые, котлеты домашние. Прислуга постаралась и исчезла до утра. После первой – с мороза! – рюмки Береславский почувствовал, как спадает напряжение, не отпускавшее его с начала событий. И так захотелось ему развеяться, что выпил Ефим гораздо больше, чем мог.

Поэтому помнил действительно не все, обрывками. В теннис играли, в бильярд. В «бутылочку» – вспомнили детство золотое. В сауну ходили – уже по-взрослому, потом снова бильярд. Потом стреляли из пневматического пистолета. Шариками по бутылке. Нет, это было до сауны. Потом, уже ночью, на лошади катались, которую месяц назад подарил Вовану его приятель.

Ефима подсаживали сразу обе «племянницы», и то он умудрился свалиться в сугроб. К счастью, умная и интеллигентная лошадь, понимая, что за джигит на нее лезет, так и не тронулась с места. И все время пили, пили, пили…

– Бр-р-р! – помотал головой Береславский. Нет, вроде предметы уже не расплываются. И что важно – мир вокруг него перестал отвратительно вращаться.

Давненько он не испытывал столь выворачивающих душу – и не только душу! – минут. Правда, и удовольствий тоже было немало: он с одобрением посмотрел на симпатичное и свежее – даже после вчерашнего активного отдыха – лицо «племянницы». Вторая была где-то на втором этаже, с Вованом. Кстати, сколько их было? Неужто только две? Всю вторую половину вечеринки Ефим, под радостное ржание дружка, пытался сосчитать девчонок. Результаты предательски не сходились: то две, то три. А один раз – даже четыре.

– Ох, беда… – тихонько простонал Ефим, почувствовав внизу живота симптомы, отравившие ему завершение праздника. Он оделся и поплелся в огромную ванную.

Там уже принимал водную процедуру «жаворонок» Вован. Этому все было нипочем. Такого бугая не мог сломать ни бизнес, ни кризис, ни отдых, даже самый веселый. Стоя за занавеской в огромном сложном агрегате, объединившем джакузи и душевую кабину, и, как всегда, жизнерадостный, банкир с удовольствием вспоминал вчерашние подвиги Ефима.

– Заткнись, пожалуйста, – мягко попросил его Береславский, склоняясь над раковиной.

Вован заржал:

– Да ты просто не допил! Пойди на кухню, налей пятьдесят грамм – и как рукой снимет!

Ефим с ужасом представил, как льет в горло эту вонючую и горькую гадость. Ни за что! Он действительно ушел на кухню и выпил, наверное, с пол-литра вкуснейшего морса, приготовление которого Вован никому не доверял: варил сам, лично. Потом встал под душ в освободившейся ванне. Тугие струи холодной воды сильно подпортили ему настроение – хотя до этого казалось, что хуже уже не бывает. Зато перестало тошнить.

«Все, пора завязывать», – решил Ефим. Ему было стыдно перед Натальей, и он дал себе слово, что больше – никогда. Он понимал, конечно, что это слово не первое и, скорее всего, не последнее. Но сию секунду был искренен в своих благородных намерениях.

На кухне Вован, опять-таки по собственному рецепту, заваривал чай.

– Классный был вечерок! – никак не мог успокоиться он.

– Да уж, – тихо соглашался Ефим.

– Но, блин, как ты Дозора напугал! И меня тоже. Я уж думал – хана.

– Я? – изумился Береславский. – Напугал Дозора?

– А кто же! Я, что ли? – хохотнул Вован. – Скажи еще, что не помнишь.