Иосиф Гольман - Ради тебя одной

А дело было так. Устав от трудов праведных, абитуриент Коля пошел на танцы в поселковый клуб. Место, конечно, не самое спокойное, но тяжелую руку Глинского – хоть драк он не любил – все хорошо знали. Собственно, поэтому и драться-то ему в последние годы почти не приходилось.

Зато он любил танцевать. И делал это отменно, как и все, что его увлекало. Протанцевав два или три раза со знакомыми девчонками – он пользовался большим успехом у слабого пола, – Глинский заметил незнакомую девицу, скромно стоявшую у стенки.

– Можно вас пригласить? – подлетел он к ней, когда проигрыватель, установленный в углу на столе, заиграл вновь.

– Можно, – улыбнулась та.

Девушка танцевала неплохо, да и Глинский в грязь лицом не ударил. К концу вечера он уже знал, что ее зовут Лена, что она дочь командира воинской части, расположенной неподалеку от поселка, учится в Свердловске на первом курсе консерватории и приехала к отцу на неделю.

Глинский не имел особого опыта в общении с девушками. Его убеждения не позволяли ему больших вольностей. Но и монахом сильный, красивый парень тоже быть не собирался. Короче, задела его приезжая по полной программе. И он, конечно, пошел проводить ее до части. Лена не возражала. Однако не успели и ста метров пройти, как из тьмы вынырнул армейский «уазик» с брезентовым верхом. А из него – молодой лейтенант в свеженачищенных сапогах. Про сапоги Николай понял еще даже до того, как они мелькнули перед фарами, – по запаху.

– Леночка, мы за тобой! – сказал летеха.

– Спасибо, Славик. Меня проводит Николай.

– Нет уж, – не согласился парень, почуяв соперника. – Давай-ка в машину!

– С чего ты взял, что можешь мне приказывать? – спросила Елена. Несмотря на нежный возраст и хрупкое телосложение, в ней чувствовалась ясная и спокойная внутренняя сила. Может, этим она и привлекла обостренное внимание Николая.

– Я за тебя отвечаю, – жестко ответил лейтенант. – И по лесу одну с детдомовской шпаной не пущу. – Поселок был маленький, все друг друга знали. И конечно, лейтенант был в курсе того, что с Николаем запросто можно отпустить девушку в лес. Но любовь – зла: часто делаешь то, за что потом может быть стыдно.

Насчет детдома тоже все было не так. Последние два года Николай хоть и жил в своей старой комнате, но воспитанником уже не был. Числился истопником, выполняя по совместительству кучу других задач: от помощи шоферу дяде Вале до преподавания математики отстающим. А в свободное время готовился в вуз, правда, пока не знал какой. И в технику тянуло, и в богословие. Но выбрать путь священника он все же не считал себя готовым.

– Я думаю, ты не прав, – сказала Елена.

– Давай сделаем так, – предложил офицер. – Я за тебя отвечаю, поэтому ты с водителем поедешь в часть. А мы с товарищем сами во всем разберемся.

– Только драк не хватало! – вспыхнула девушка. – Ты что, дикарь?

– А с чего ты решила, что мы будем драться? – удивился лейтенант. – Он же еще сопляк. Просто поговорим, и все.

– По-моему, ты сам еще сопляк, – неожиданно жестко ответила Елена. И, обернувшись к Николаю, добавила: – Извини, пожалуйста. И его, и меня.

После чего влезла в услужливо открытую дверцу: она понимала, что ситуация разрядится лишь с ее отъездом, и не хотела ничего усугублять.

Оскорбленный в лучших чувствах – еще ни одна девушка не нравилась ему столь откровенно, – Глинский приготовился к жестокой драке. Но летеха покуривал «примку» и был безмятежен.

– Я против тебя ничего не имею, – сказал он. – Просто эта девушка не для таких.

– Каких – таких? – начал заводиться Глинский.

– Сам знаешь. – Офицер ловко затушил сигаретку об каблук. – Еще раз увижу с Леной – оторву яйца. Понял, сопляк?

– Я на ней женюсь, – вдруг сказал Николай. Сказал что думал. Такие люди, как он, сильные и цельные, влюбляются сразу и никогда не меняют своих привязанностей.

– Дурак ты, – сказал летеха и… врезал ему в челюсть!

Николай упал прямо в грязь, с полминуты отходил от нокаутирующего удара – Вячеслав был чемпионом округа по боксу.

– Все понял, щенок? – спросил лейтенант. Но парнишка, уже пришедший в себя, нашарил в грязи тяжелую палку и с каким-то звериным рычанием начал подниматься.

Лейтенант слегка стушевался: некоторые разговоры про Глинского и его свирепого дружка все же доходили и до молодых военных, свободное время проводивших на поселковых танцах. Но он все равно не мог счесть Колю серьезным противником, хотя бы из-за семи лет разницы в возрасте. И жестоко ошибся: дубина описала замысловатую дугу и с хрустом обрушилась на голову обидчика.