Пётр Межирицкий - Тоска по Лондону

И так полдня.

И так четыре дня перед этим. Одни скомканные начала.

Не ждал сопротивления материала. Думал, проблемная статья отольется, как готовая плавка из вагранки — в один прием. Так славно сочинял почины для Балалайки… Оказывается, одно дело сочинять юродствуя, для забавы, а другое (каждый день для куска хлеба. Вот что есть профессионализм. Как же я вернусь в их титский мир и как удержусь в нем, если завишу от вдохновения?

Мяуканье под дверью отрывает меня от моих непродуктивных размышлений. Послушно беру припасенные объедки и кормлю это ненавистное животное. Терпеть не могу кошек и вполне представляю мир без них. Но обязанности несу. Впрочем, в жилье я ее не впускаю, еще чего, сгружаю ей — или ему — еду в жестянку под дверью и — адью, мон шер. Даже через дверь слышно, как наслаждается эта внедренная в кошачью плоть неизвестно чья душа. Неужто и моей суждены превращения?

Валюсь на тахту и в поисках вдохновенья припоминаю болтовню с Доком. Чуда моего возвращения мы с ним больше не касались, зато намололи тьму квазимудрого по вечным вопросам любви и смерти. Сажусь за машинку. Быть может, энергическое написание микроэссе о любви и смерти выведет меня из этой литературной комы, подтолкнет руку, и она так же лихо отщелкает эссе о школьном воспитании?

О ЛЮБВИ. Любовь есть костер, поливаемый разговорами о деньгах, сказал я. — Фффу, содрогнулся Док. — Да! Если денежный болванс нарастает положительно, поливка действует, как бензин. Если отрицательно, как вода. (Это все, что можно сказать о любви? — Ну, не все, Док, можно и больше, только зачем? — А чувства? — С этим, Док, ужас как сложно. Нужен колоссальной силы заряд с обеих сторон, чтобы что-то уцелело к концу хотя бы у одной. — Это ты о себе, отче, это ты обобщаешь единственно из своего опыта. — Да? Просто для меня это пройденный этап, а тебя не без основания страшит та же перспектива. Но даже из трусости не стоит скрывать от себя, в какой степени ты любишь, а в какой любим, это делает человека сильнее. — А есть возможность, отче, взвесить это на аналитических весах? — Док, ты снова бьешь меня по печени… Скажи, ты относишься к жене с нежностью?

— Да! — гордо ответил он.

— А-а-а, тогда я нашел причину недуга. Нежность — это излишек любви, а люди, Док, как мужчины, так и женщины, бесцеремонно выплескивают излишки обратно в лицо дающим. Любви должно не хватать, любимых надо держать на голодном пайке. Нежность уместна в постели. Отношения должны быть суровыми.

— Точка! — возглашал Док после каждой из последних фраз. — Да ты циник, отче!

— Не дешевой ценой. Сам понимаешь, мир без войн не на пользу нам, мы становимся бабами. А женщины, напротив, возвышаются до мужской отваги и даже силы. Они кормят семьи, обзаводятся гаремами, и многие мужья — как прежде жены — относятся к этому с пониманием.

— А любовь?

— Опять! Пойми, все складывается, как складывается. Можешь сдохнуть — отношения к себе уже не изменишь.

Ошибаешься, на низкой ноте отвечает Док, никто так не любит мужей, как вдовы. Покойные мужья являются им в грезах, и жены наслаждаются, как свиньи. Сто моих пациенток сожительствует с покойными мужьями. А нет у тебя пациентов, сожительствующих с покойными женами? — Ннет, — озадаченно сказал Док, — но есть вдовцы, женатые вторично, они говорят, что в новом браке не могут забыть своих жен. Но и мужчины, и женщины говорят, что живые только мешали себя любить. — Эттт точно, Док! Но заметь, Док, беседа зашла о любви, а говорим о чем? о женах? Кстати, чтобы поколебать твой оптимизм в отношении посмертной — и на кой она тебе? — любви, напомню одного известного всему народу поэта, жена не смягчилась даже после его смерти, и никто ее не осудил, хотя он погиб, защищая ее честь. Помнишь такой случай? Конечно, пример не доказательство, но… — Ах, отозвался Док и прикрыл очки рукой, что делать, если мы неудачники! — Что ты, Док, еще рано подводить итоги, еще рано, Док…

О СМЕРТИ. Понимаешь, Док, большинство людей умирает, до последнего мига боясь, но не веря, что умрет сейчас, на этот раз, в этот приступ. Их счастье, флегматично откликнулся Док. Обожди, это еще не вся премудрость. Говори, приказал Док. Знаешь, в чем истинное мучение? Не в смерти, а в стремлении удержать жизнь. Происходит то же, что с известной потребностью, когда схватило в публичном месте: чем старательнее удерживаешься, тем сильнее спазм. А расслабься — все моментально окончилось бы. И так во всем. Удерживая любовь, теряем ее непоправимо. Удерживая жизнь, страдаем невероятно. Вывод? Не удерживать ничего, пусть катится! Да, кивает Док, к растудыкиной маме! Аминь!