Воле Шойинка - Интерпретаторы

— Как дела, негодяй? — Он вырвал у них чемоданы. — Это твой друг из Министерства иностранных дел? — И он втолкнул их в гостиную, держа в руках по бутылке пива.

Затем зверинец ринулся вверх по лестнице с воплями.

— Я думал, ты не придешь; как твоему другу Америка; хочу с ним поговорить; был в Чикаго?

— Что это за шутки? — возмутился Саго.

— Понятия не имею.

— Что ты хочешь этим сказать?

Банделе только пожал плечами и отхлебнул пива.

— Это же твой дом! Завел себе личного шута?

— Встретил его у Джо Голдера.

— Что еще за Джо Голдер?

— Американец-лектор. Историк. Еще с ним встретишься. В общем, тогда Джо Голдер смылся и оставил мне этого комедианта.

— И ты пригласил его к себе?

— Что-то не помню. — Банделе грустно покачал головой. — Вот он.

Петер скатился вниз и представился:

— Я Петер. Хелло!

— Вы американец? — спросил Саго. Он не мог подняться с кресла, ибо Петер облапил оба подлокотника и тыкался лицом в лицо Саго. Затем он снова затараторил, путая все акценты: — Йес. Нет, конечно. Я немец, но с американским паспортом. Хотел напиться. Так жалко, что не смог поехать в Лагос со всеми, наферно, Бандили тебе говорил. Это фи фчера учинили дебош? Сказочный тип фаш министр, правильный парень. Прикласил меня на уик-энд в сфою сакородную реситенцию.

— Поедешь? — Напускное безразличие Банделе позабавило Саго.

— Конечно. Такая честь.

— А что за министр? — спросил Саго.

— Не знаю. Какой-то. Получит даром рекламу ф Америке.

— А потом заявит, что все слова его искажены.

— И тогда — прочь их отсюда к чертовой матери, возомнили, как они смеют оскорблять суверенитет нашей родины, неоколониалисты, неокапиталисты, реакционеры в гнусных целях искажают, выслать выродка, слава тебе, Нигерия...

Холодильник задрожал от непривычной ярости, тоже из-за присутствия Петера.

— Твой друг сапафный парень, О чем это он кричал?

— О том, что вы бесплодный росток на отбросах цивилизации белокурых бестий, — задыхаясь, прошептал Саго.

Петер расхохотался.

— Сначала ты орешь так, что дом трошит, потом ты шепчешь, так что ни слова не разберешь.

— Это со мной бывает, — признал Саго.

— Что нового в Министерстве иностранных дел?

— Новых шпионов пока не поймали. Может, поймаем вас.

Петер своим хохотом напомнил вождя Винсалу.

— Бандили, твой друг самый сапафный парень во фсей Африке. Бандили, по-твоему, я шпион?

— Я так не думаю, Петер.

— Он на тебя не похож. Бандили такой серьезный, а твой друг ничего не контачит. Са сто лет пы не догадался, что он из Министерства иностранных дел.

— Восхищен вашей проницательностью, Я не из Министерства иностранных дел.

— Бандили, ф чем дело? Расфе он не...

— Ты ошибся, Петер, это Саго, он журналист.

— А я тумал, ты ждешь друга из министерства.

— Его самолет опаздывает. Он еще приедет.

Саго был озадачен. Он взглянул на Банделе, и тот взглядом дал понять, что всe объяснит позднее.

— Так фы лицо сфободной профессии? — Петер снова стал вывихивать ему руку. — Должен скасать, что я теперь стесь как тома.

Банделе содрогнулся.

— Черт бы побрал твою нежную фамильярность, — пробормотал Саго, отворачиваясь от помойки, которой несло изо рта Петера. Он встал: — Я пойду приму душ.

— Что мы будем делать сегодня, Бандили? Дафай отпразднуем встречу с коллегой-журналистом.

— Видишь ли, я приглашен на прием.

— Прекрасно. Поедем все.

Банделе казался грустным.

— Ты не знаешь наших обычаев. Это семейный прием.

— Так ты возьмешь меня? Я же член вашей семьи. Я считаю себя нигерийцем. Ты знаешь, я сдесь, как тома. Как все. Я подружился с простыми людьми, ем в придорожных хибарках, как нигериец. — Он умолк, видя, что Саго открывает дверь. — Ты куда, друг? Фанна же на фтором этаже.

— Все в порядке, — терпеливо объяснил Банделе. — Он идет в душ для прислуги.

— Ха, прафильный парень твой друг. Прафильный парень. Я, знаешь, сам не люблю церемоний. Постой, Бандили, идея. Поедем сначала на фечеринку, потом в кабак и подцепим шлюшонок. Что скажешь?

— Конечно, Петер.

Поэкспериментировав, Петер остановился на виски.

— Что я люблю в янки. Знаешь, когда тут придешь в ночной клуб, все на тебя глазеют, потому что я пью из корлышка. Американцы не тратят фремя на стаканы, они пьют прямо из корлышка.

Банделе вздохнул, мысленно выкидывая бутылку, потому что теперь бы не смог предложить оставшееся в ней виски тем, кого считал друзьями. Саго вернулся в комнату, бормоча: