Антонио Редол - У лодки семь рулей

— Да разика два приходилось.

— Ну вот, значит, можно будет их в карты разыграть — кому какая достанется. Только уж, чур, не кривиться, ежели не ту выиграешь. С друзей и спрос вдвое, А ловко я тебе одеяло спроворил? Ну скажи, разве плохое у тебя одеяло?

— Да небось ты новое-то себе забрал, а мне отдал свое старое, — робко возразил Сидро.

— Так что с того? А кто его, новое-то, покупал? Ну, ладно, раз уж у нас товарищество, будем покрываться им по очереди, неделю ты, неделю я.

Сидро просиял.

— Хочешь, возьми его на эту ночь себе. Вот так и будем во всем. Ежели кто из нас лихорадку подцепит, другой его выходит. А коли я, не ровен час, угожу за решетку, ты не трусь, я тебя не выдам. А ты мне табак будешь носить.

— Ты думаешь, тебя могут посадить в тюрьму?

— Тюрьмы, брат, строят для людей, и, как говорится, от тюрьмы да от сумы не отрекайся. Слыхал, чем хозяин-то нам грозил?

— Неужто он и вправду хотел вызвать стражников? А еще говорил, что я вылитый отец, и все такое…

— А от чего твой отец помер?

— Лошадь его зашибла.

— А моего ножом пырнули…

— Страшно как — помереть от ножа! — Сидро даже весь передернулся от ужаса. — А ты мог бы кого-нибудь убить?

— Почем я знаю. Всякое может приключиться. Смерти-то я не боюсь, а вот только неохота лежать в земле без упаковки. Пусть хоть какой-никакой гроб в четыре доски да букетик цветов… Что смерть! Человек либо сам убивает, либо его убивают.

— Ну, в таких делах я тебе не товарищ. Я раз голубя пришиб, так у меня но сей день рука ноет. И ведь и пришиб-то его ненароком.

Оба замолчали. С поля доносилось пение женщин.

— Если ты хочешь…

Ну конечно, он хочет. Сидро давно был во всем согласен с Жеронимо Арренегой.

— Если ты хочешь, мы в конце недели купим пару ботинок на двоих. А по воскресеньям будем по очереди в них щеголять.

Сидро просиял. Приложив ступню к ступне, они принялись измерять свои ноги, и оба заливались смехом.

— Твои побольше будут, — сказал Рыжик.

— Коли так, придется купить на меня, а подойдет твой черед их обувать, так ты напихаешь внутрь бумаги, чтоб они у тебя на ногах не болтались. Мне-то ведь твой размер и вовсе не подойдет. А перед тем как на вечеринку идти, мы их в карты будем разыгрывать, кто выиграл, тому в новых ботинках щеголять. Здорово я придумал, правда? Я так считаю: друзья промеж собой завсегда поладят.

— А какие мы купим ботинки?

— Ежели денег наберем, отхватим самые что ни на есть пижонские: желтые с белым, я уж присмотрел. Девчонки страсть как любят, когда кавалер в шикарных ботинках. Они всегда первым делом на ноги смотрят.

— Желтые с белым — это красота. Я о таких даже и не мечтал, верно, красивше и не бывает.

— Если ты хочешь…

Ну конечно, он хочет. Сидро давно был во всем согласен с Жеронимо Арренегой.

— Если хочешь, давай отправимся на вечер к нам в село. Там сегодня свадьбу играют. Ты прихвати с собой гармонику, а уж приглашение я тебе добуду — мне жених друг-приятель. Наедимся до отвала, всего попробуем: и курятины, и молодого барашка. Небось не откажешься?

— Я сроду курятины не пробовал, — сознался Сидро.

— А на свадьбе всегда бывает курица. Куриный бульон с рисом и яйцами. А еще там угощаются сладким рисом и свадебными пирожками — в них кладут корицу, а сверху смазывают яичным желтком. Ну как, идем?

— А что мы управляющему скажем?

— Я сам с ним поговорю. Скажу ему, что тебе что-то неможется и что мы пойдем за лекарством. Ох и напьемся же мы с тобой на свадьбе!

— Я раз напился, только радости было Мало… в таверне у Доброго Мула…

Жеронимо это показалось остроумным, и он захохотал. Сидро смеялся вместе с ним.

— Э, приятель, коли хочешь стать мужчиной, тут уж ни вина, ни курева, ни дурной болезни бояться не след. Я вот, когда в армии был, схватил такую болезнь…

— А что это за болезнь?

— Погоди, сам узнаешь. Вот попадешь в армию, — все узнаешь.

Арренега натянул на себя пиджак, стряхнул приставшую к нему солому и сунул в руки Рыжику губную гармонику. Тот заиграл какой-то веселый марш, но Жеронимо выхватил у него гармонику изо рта и зашикал:

— Ты, никак, парень, забыл, что ты — больной. Надо же, чтоб управляющий нас отпустил, а то он подумает, что мы смылись, и не примет назад. Я бы и сам не вернулся, да уж больно мне приглянулась эта худышка в желтой кофте. В Самору она со мной не пошла, но не будь я Арренегой, коли своего не добьюсь.

— А мне тут нравится одна блондиночка, — признался Сидро. — У нее еще леденцы в кофте зашиты…