Леонид Лебедев - Почти книга для почти людей

Вся страна в 1960-е летела в космос. Получил я хоздоговор от одной прикосмической лаборатории на уплотняющие прокладки для отсека, который должен был в космосе летать. Лаборатория (кажется) при МГУ была. Выполнили мы этот хоздоговор, а заодно заинтересовались как образовалась лаборатория и над чем работает. Оказалось, что когда делали отсек, то кому-то заказали посчитать зависимость внутреннего объема его от давления. Посчитал этот друг и выдал результаты. Потом сделали отсек в живую, поставили датчики и измерили — нет совпадения, и все тут. И начали привлекать специалистов из МГУ, физиков и математиков, чтобы объяснить — объект-то серьезный, важный, первоочередной для страны. Один физик объясняет, что тут происходит диффузия водорода сквозь металл крышки (материалы там все использовались особые, которые в обычной промышленности не употреблялись из-за своей дороговизны). Другой статистической физикой бренчит, объясняет, что там происходит, третий какие-то там пятимерные интегралы принялся на компе считать. Словом, все как обычно, младшие научные с инженерами считают, старшие теоретизируют и одобряют, а доктора с профессорами подписывают отчеты под грифами секретно да совсекретно. Лет пять к тому времени наисследовали. Косой десяток кандидатских на эффекте расхождения защитили. Все как и положено в славной закрытой советской науке.

И тут я с Бобой, моим соратником по хоздоговору, оба практические инженеры, хоть и с физико-математическими кандидатскими степенями, решили проверить первоначальный теоретический расчет. Неизвестно зачем. Благо, что формы там были почти классические, так что считать недолго было с карандашиком. Посчитали — с московскими теоретическими результатами не сходится, а с их экспериментом — тютелька в тютельку. И даже доперли, как расхождение образовалось. Гражданин, что считал эффект, считал по чрезвычайно упрощенным формулам, где коэффициент Пуассона был ноль. Для незнающих: если растянуть брус, то он сожмется несколько в поперечном направлении. Степень ужатия и дается этим коэффициентом Пуассона, который известен лет как 200. Да и любой, кто растягивал брусок пластилина, с этим эффектом знаком.

Словом, приезжаем мы сдавать свой отчет, а заодно начинаем втолковывать завлабу о том, что прошиблись вы, ребята, несколько. Первая реакция у завлаба была: «Приехали тут два козла из Мухосранска… Да у нас академик такой-то подтвердил, что все в порядке. А три член-корра… А на специальном секретном заседании Всесоюзного совета по механике и физике и еще чего-то там…» Но после призвал свою ближайшую гвардию и еще кого-то из механиков не совсем сторонних, и стали они слушать. И после третьего объяснения один из этих сторонних не совсем посторонних произнес: «Ну и пиздюки и жопы же вы, ребята! Всё так и есть, прохлопали, что идиот первоначальный расчет делал!» И наступила тут глубокая тишина. На лабораторию с сотней ставок выделялись солидные ресурсы, суперкомпы и много чего еще. «И что же делать?» — растерянно-риторически вопрошает завлаб. Тишина мертвая. И в этой тишине раздается глас Бобы: «Что-что? Бухать надо!» И лабораторское начальство вернуло свои потерянные морды на место. И пошли мы в ресторан.

Здесь следует сделать отступление.

Сказание о Бобе . В институте это была фигура неординарная. Дело свое он знал и бухнуть любил. Вообще в механике тех, кто любит бухнуть, почему-то, много. Правда, где их мало? Но Боба был известен еще и тем, что, будучи почтенным завлабом, однажды под Новый год попал в вытрезвитель и получил пятнадцать суток размахивания метлой на Пушкинской улице. В конце года шли всевозможные отчеты, которые Боба, подышав на озябшие пальцы, подмахивал своим сотрудникам под присмотром мусора, а потом продолжал махать метелкой. Где-то в начале перестройки он по еврейской эмиграции поехал в Германию. Вроде даже нашел какую-то там работу. Потом потерял. В Ростов наезжал развеяться достаточно регулярно, в Германии ему скучно.

Словом, приехали в ресторан уже с вполне осмысленными выражениями лиц. К концу сидения это были морды. Когда ресторан закрылся, поехали к кому-то домой. Результатом был переход морд в разряд рыл. Когда посчитали, то получилось что за сутки скушали по два бутылька коньяка на рыло. И еще что-то там по мелочи. В итоге у меня образовался жуткий геморрой, который потом пришлось оперировать. А в той лаборатории тему успешно закрыли и продолжили свою многотрудную деятельность на благо космоса и исследования его далей. Лаборатория имела богатый опыт.