Иван Сергеев - Два лебедя

А в семидесятые этого безобразия не было. Другое было, а до этого еще не доросли. Так недорослями и жили. Совсем по Фонвизину.

Когда Верочка защитила диплом, наступило время ожидания. Я чувствовал, что должно что-то произойти с праздником, который я сам себе подарил. А потом наступил день, положивший конец нашим неистовым встречам.

Я был дома и терпеливо ждал Веру. Зазвонил телефон. Я с волнением снял трубку. Звонила жена. Она сказала, что сейчас придет. Все было странно в этом звонке: обычно она никогда не звонила, потому что знала, что я дома, да и голос у нее был холодный, чужой. Уже в голосе прозвучало предупреждение о надвигающейся беде.

Великий подвиг совершил я, пройдя девять кругов Ада. Я был молод, здоров и свободен. И очень хотел идти дальше по жизни с Верой. Но ее голос по телефону смутил и испугал меня. Стало быть, все-таки началось.

Мое нервное напряжение достигло последней черты. Я знал, что сейчас придется платить по счету за радость, любовь и благополучие, кажущееся мне вечными. И тогда я начал исступленно молиться Богу, прося его продлить праздник. Глаза мои были плотно закрыты, как тогда в парке ЦПКиО, когда началось неудержимое сверление в голове. Но даже сквозь закрытые плотно очи почувствовал я исходящий свыше свет. Этот дивный свет пролился на меня ласковым прикосновением лучей заходящего солнца и чего-то еще, тонкого и недоступного. А мне казалось, что я слышу слова Иисуса Христа, посылающего на меня Божье благословение. Так я и стоял на коленях с просветленным лицом, смиренно ожидая прихода жены.

А потом я услышал, как в прихожую вошла Верочка. И по тому, как она решительно вошла, догадался, что это была уже другая, незнакомая мне женщина. Она пришла вместе со своим отцом, ставшим для меня тоже чужим. Об этом мне поведал приветливый ветерок, проникший в квартиру с лестницы.

Верочка вошла в комнату подчеркнуто строгая и села на краешек дивана рядом со мной. Я попытался встретиться с ней взглядом, но, увидев, что она преднамеренно прячет от меня глаза, понял, что рядом со мной сидит чужая женщина, из которой я сделал советского инженера. Ее тонкие пальцы крутили синий билетик. Нетрудно было догадаться, что она ходила в кино. Г.Г. завозился в прихожей. Верочка нетерпеливо окликнула его, изорвав билет в клочья.

– Иду, иду! – закричал из прихожей Клюге.

Пригладив редкие волосы, этот обрусевший немец сел с другой стороны дивана. Сел неуклюже, как если бы сел между нами. В комнате с его приходом воцарилось молчание. Это молчание тяготело над нами при непрерывной работе мыслей, которые Георгий Генрихович должен был произнести вслух. Г.Г. посмотрел на дочь. Она, не глядя на него, судорожно сжала кулачки. Обо всем они уже договорились в кинотеатре, решив мою судьбу за чашечкой кофе. Но, как видно, их гладкий сценарий дал глубокую трещину.

– Доченька, начинай, – спокойно сказал Г.Г., но Верочка только локтем толкнула его в бок. Я почувствовал, что она сейчас разревется, если Клюге и дальше будет тянуть резину.

– Хорошо, я скажу, – вежливо начал он, разгладив на лбу глубокие морщины. Я уже давно был готов ко всему. Но когда Георгий Генрихович сказал, что Верочка решила со мной развестись, перед моими глазами все поплыло. Мне почему-то показалось, что слова эти произнесены за толстой бетонной стеной другой квартиры, и ко мне не имеют ни малейшего отношения. А потом понял по обращенным на меня удивленным взглядам, что на них следует как-то отреагировать.

Как тяжело терять любимую женщину. Особенно, если она помогла тебе выжить и в самую трудную минуту была рядом. Пусть даже ее поступки, участие и поддержка не были осмыслены ею, потому что вся эта великая битва разума тщательно от нее скрывалась. И вот теперь я выстоял. Одержана, возможно, одна из самых блистательных побед, на какую способно замахнуться человеческое воображение. Движение по спирали на самый верх и неумолимое падение с лучезарной вершины на самое дно. Сколько раз я поднимался и падал, падал и вновь поднимался, чувствуя себя с каждым разом сильнее, закаленнее и непримиримее.

Я был с юных лет нацелен на победу и даже в самые тяжелые мгновенья жизни верил в удачу. Я победил Минотавра и поднялся на вершину, чтобы познать тайну двух точек. Какие-то две точки, расположенные на корне и кончике языка, творили чудо. Задаешь одной точке вопрос, мгновенно отвечает другая. А может ответить одна и та же: корень языка отвечает на вопросы с помощью вертикальной колебательной системы, рождающей спор с самим собой. И вот ничего этого больше не надо. Внутренний диалог стал надежным, блистательным и зрелым. Как я вырос и возмужал за эти пять лет. Но Верочка тоже выросла, поумнела и расцвела. Поэтому она не могла так жестоко и несправедливо обойтись со мной. Уже в прошлом осталось столько счастливых и радостных дней, полных побед и достижений.