Эрне Урбан - Утренняя заря

— Пойдемте, дядюшка Михай, познакомимся друг с другом.

Михай тяжело вздохнул, посмотрел на осеннее небо и не спеша пошел за секретарем в правление «Победы»…

Висящие криво на стене часы, казалось, ускорили свой бег, в них что-то захрипело. Михай Пирок бросил взгляд на них и испуганно заметил, что часовая стрелка замерла на цифре пять. Нахлобучив на голову шляпу и взяв в руки палку, он сунул ключ в замочную скважину и, повернув его, заспешил к выходу. Но — стоп, Михай Пирок, не спеши! Теперь всему конец!

Ноги Михая словно застыли в воздухе, кровь отхлынула от лица, и он вспомнил и о своем трюке с волами, и о помидорном поле, и о бочке доброго вина, которую выторговал у корчмаря.

— К черту! К черту! — с чувством выругался Михай, охваченный злостью на самого себя. Схватив топор, он бросился в подвал, но в последний момент рука его остановилась. — А если… если меня выбросят… тогда это пригодится… Смело можно будет продать по двадцати форинтов за литр.

Он вышел из подвала, забыв закрыть за собой дверь, и пошел по селу как побитая собака. В тот момент он вспомнил сына, который писал из армии, что недавно его усердие в службе отметило командование. В том же письме сын прислал и похвальную грамоту, которая и по сей день красуется на стене рядом с фотографией Йошки и его собственными дипломами, полученными за высокие производственные показатели. Но что же будет теперь? Из-за отца и на сына свалится беда. Никогда ему не стать офицером, если его родного отца исключат из кооператива..

«Но что это? Что за сборище сегодня в Доме культуры кооператива?»

Михай сглотнул слюну и, зажмурив глаза, решительно распахнул дверь в зал.

И в тот же миг грянуло громкое «ура!». Раздались бурные аплодисменты. Михаю показалось, что он ослышался, так как все кричали:

— Да здравствует Михай Пирок!

Старик остановился и, чуть отклонившись назад, посмотрел в зал. Он не поверил своим глазам: все члены правления, сидевшие за покрытым красным сукном столом, вскочили и горячо зааплодировали. И как вы думаете, кто хлопал больше всех? Кто с улыбкой подмигивал ему? Не кто иной, как секретарь Йожеф Пор. Вот он перестал хлопать и, призвав зал к тишине, тихо сказал:

— Свобода [36] Так после Освобождения здоровались друг с другом коммунисты. — Прим. ред. , коллега Пирок! Подойдите поближе!

Михаю казалось, что все это он слышит сквозь толстую стеклянную стену. Ноги отказывались ему повиноваться. Наконец, собрав все силы, он с трудом подошел к столу президиума.

В этот момент секретарь Йожеф Пор обратился к нему с такой речью:

— Коллега Пирок, с большой радостью я довожу до вашего сведения, что вы заняли первое место в районе в соревновании по увеличению надоя молока, оставив позади себя всех своих соперников. Вот ваша премия. Гордитесь ею так же, как мы гордимся вами! — С этими словами секретарь поднял треугольный шелковый вымпел алого цвета и протянул его чуть живому Михаю Пироку.

Михай долго смотрел на вымпел, не отдавая себе отчета в том, что с ним происходит. Так было до тех пор, пока он не прочел слов, вышитых золотом на шелке: «Лучшему животноводу района».

И в тот же миг все смешалось у него в голове — радость, неверие, стыд и воодушевление. А когда спазмы в горле прошли, он прошептал:

— Выходит, это за то… Так вот вы какие! А я-то, старый медведь… — Тут он схватил вымпел и, крепко прижав его к груди, плача и смеясь от радости, прокричал: — Ребята! Все, кто тут есть, пошли немедленно ко мне. — И, высоко подняв вымпел над головой, направился к выходу под одобрительные возгласы всех присутствующих.

Члены правления недоуменно переглянулись между собой, не понимая, куда направился старик. Но вот секретарь Йожеф Пор кивнул головой и направился вслед за Михаем, сказал остальным:

— Пошли! Наверняка он хочет показать нам своих любимых питомцев в хлеву.

Но Михай Пирок шел, вернее сказать, бежал не в хлев, а к себе домой. Он остановился только перед самым домом. Мигом все стаканы и чашки, которые находились в шкафу, были выставлены на стол. На середину кухни выкатили бочку с вином. Когда же члены правления и прочий народ набились в кухню, Михай обухом топора выбил в бочке крышку и воскликнул:

— Пейте! Пейте на здоровье! — Йожеф Пор пронзил Михая взглядом, затем его губы тронула понимающая улыбка. Улыбка была такой, что Михай невольно зажмурился и пробормотал: — Знаешь, брат Йошка, товарищ секретарь, а то ведь я уже начал было думать…