Илья Стогов - 150 дней в Петербурге

Одними киношками развлечения, впрочем, не ограничивались: через год после свадьбы у меня родился сын, а еще несколько лет спустя второй. Я взрослел, – менялась и страна. В том году, когда из журналистов я впервые был повышен до должности редактора, на Невском открылся первый в городе кинотеатр нового образца, с долби-звуком и возможностью 3D. Это были дорогие технологии, и вообще в кино теперь стала ходить куда более богатая публика. Именно эти два слова («дорого» и «богато») стали главными словами наступившего десятилетия.

Какое-то время казалось, будто так теперь будет всегда. Моему поколению достался сложный вираж, но, преодолев его, все мы теперь заслужили возможность немного расслабиться: собственное авто, хороший ремонт в квартире, отпуск где-нибудь в теплых краях. Денег вдруг стало не просто много, а как-то слишком уж много. А вместе с большими возможностями пришла и куда большая, нежели прежде ответственность. Прежде о законах никто и слыхом не слыхивал, теперь их требовалось неукоснительно соблюдать. Прежде ты мог распоряжаться собственной биографией ни на кого не оглядываясь, теперь на прежнее место возвращались тысячи само собой разумеющихся запретов. Герои «Кухни» могли куролесить на экране, как заблагорассудится, но тот, кто теперь попробовал бы вести себя так же офф-лайн, сразу сел бы в тюрьму.

Впрочем, тогда, в «нулевых», ситуация выглядела вполне себе приемлемой. Десятилетие казалось чуть ли не самым зажиточным за всю историю страны. После серого и унылого советского быта, после хаоса и турбулентности 1990-х пришла, наконец, пора пожить себе в удовольствие. Не знаю, как вы, а я вот даже завел себе было привычку обедать иногда в ресторанах. Не таких, конечно, роскошных, как в фильме «Кухня», но все же. Кто знал, что закончится процветание еще быстрее, чем началось?

За две недели до премьеры нового фильма Дмитрий Нагиев отметил юбилей: пятьдесят лет. С одной стороны не так и много. Хотя с другой – за эти полвека и сам культовый актер, и целое поколение его ровесников, успели пожить будто бы в нескольких разных странах. Живущих по совершенно различным правилам. И последнее время мне иногда кажется, будто сделав круг, лично я снова вернулся к тому же, с чего когда-то и начинал.

Как и тридцать лет назад в кино на этот раз я снова отправился с женой. И прежде, чем выйти из дому, опять внимательно изучил репертуар городских кинотеатров, в котором, увы, обнаружилось всего две-три приемлемые кинокартины. Денег у меня не было точно так же, как когда-то в студенческие годы, поэтому сеанс я выбрал подешевле, но билеты по старой памяти купил все равно на последний ряд. Взахлеб целоваться с женой в этот раз я не отважился, однако руку на плечо ей, разумеется, положил, а она в ответ наклонила голову мне на плечо.

Двадцать лет назад жизнь была голодной, зато яркой. Десять лет назад яркость стала понемногу тускнеть, зато появились деньги. Но вот последнее время слово «деньги» я лично слышу исключительно в том смысле, что их нет. Кстати, если вы спросите, как мне понравился сам фильм «Кухня», то в ответ я, наверное, все же промолчу. Все два часа экранного времени думал я, честно говоря, совсем не о кино.

Год столетия Октябрьской революции начался бодро: кинопродюсеры анонсировали несколько эпических проектов, телеканалы заканчивают монтаж масштабных документальных лент. Не отстают и книжные издательства: ровно ко дню рождения Владимира Ленина была выпущена красиво оформленная биография вождя, написанная модным московским критиком Львом Данилкиным. Называется «Пантократор солнечных пылинок».

Сама идея выпустить такой том именно сейчас, согласитесь, недурна. Оно конечно: кто только о Ленине уже не писал, да только взвешенную, плюс-минус объективную (ну, или хотя бы просто без истерик написанную) биографию этого человека представить до сих пор довольно сложно. В советские времена такие книги могли быть только житием: вот Ильич, укрывшись куцым пиджачком, спит чуть ли не на ступенях Смольного… вот, оторвавшись от борьбы с интервентами, спасает котенка. Но как только СССР пал, маятник сразу качнулся в обратную сторону: вот фото приказа о массовых расстрелах, которые Ульянов подписывал лично… вот справка, что умер он от сифилиса мозга.

Кто из нас не читал в детстве про котят, а потом, в юности про сифилис? Маленьким лично я жил в коммунальной квартире, в здании ровно напротив Финляндского вокзала. И выглядывая в окно, каждый раз видел одно и то же: памятник Ленину, стоящий напротив станции «Площадь Ленина» ленинградского, ордена Ленина, метрополитена имени Ленина. Потом я вырос, успел сменить больше двух дюжин квартир, но, вспоминая иногда тот вид на Неву, никогда не сомневался: говоря о Ленине, мы говорим об истории. Само имя «Ленин» значит больше, чем конкретный Владимир Ильич. Его фигура может восхищать или ужасать, но важна не она, а только тяжкая поступь истории. Остальное второстепенно и обсуждая, какой сорт пива предпочитал вождь, и правда ли, что крутил роман с госпожой Арманд, мы просто лишаем себя шанса по настоящему во всем разобраться.