Джей Макинерни - Яркие огни, большой город

Когда ты возвращаешься, Меган гремит посудой.

— Отдыхай,— говорит она. Ты усаживаешься на кушетку и наливаешь себе полный фужер из бутылки на кофейном столике. Вино отдает потом рабочего-иммигранта.

Вскоре Меган возвращается и объясняет:

— Решила убрать тарелки, чтобы не мешались.

— Правильная политика,— говоришь ты.— Хочешь еще вина?

Она качает головой:

— Я теперь почти не пью.

— Это тоже правильная политика.— Ты чувствуешь себя великодушным.

— Что-нибудь пишешь?—спрашивает Мег.

Пожимаешь плечами:

— Да так. Есть кое-какие идеи.

— Работай,— говорит Меган.— Я хочу, чтобы в один прекрасный день ты вернулся туда, в Прозу, за гонораром. Хочу увидеть, как ты прошествуешь мимо Клариной двери в тот отдел. У меня для такого случая и бутылка шампанского найдется.

Ты не знаешь, почему Меган поверила в тебя, ибо даже сам в себя не веришь. Но ты благодарен ей. Пытаешься вообразить картину своего триумфального возвращения в журнал, но вместо этого ловишь себя на том, что любуешься обнаженными ногами Меган, которые она поджала под себя.

— А пока что будешь делать? Ну, наметки какие-нибудь у тебя есть?

— Да так, кое-что...— говоришь ты.

— Я могла бы свести тебя с полезными людьми,— говорит она.— Тебе нужно подготовить хорошую автобиографию — достаточно емкую, чтобы годилась для журналистики и издательского дела. Я знаю редактора в «Харпер энд Роу», он будет рад с тобой побеседовать. Я уже поговорила с Кларой, и она сказала, что со стороны журнала к тебе претензий нет и ты получишь хорошую рекомендацию.

Меган — умница. Она сделала все поразительно оперативно, но эта история с увольнением вымотала тебя вконец, и пока ты не будешь никуда устраиваться. А сейчас ты хотел бы выпить еще немножко вина и зарыться поглубже в обивку дивана. Ты хотел бы показать Меган, насколько ты ей благодарен. Ты тянешься к ней, берешь за руку:

— Спасибо, ты так много для меня сделала.

— И не бойся просить взаймы, чтобы пережить это время.

— Ты прелесть.

— Просто я хочу помочь тебе снова встать на ноги.

Нет, не сейчас, думаешь ты. А хорошо бы вот так завалиться в постель, спрятаться в ее объятьях и остаться там на недельку-другую. Кровать совсем рядом — всего в нескольких футах. Ты наклоняешься и кладешь руку на плечо Меган. Гладишь его, шелк скользит по ее коже. Бретельки лифчика нет. Ты смотришь ей в глаза. Редкостная женщина. Она улыбается, протягивает руку и гладит тебя по волосам.

— Все образуется,— говорит она.

Ты киваешь.

Затем на ее лице появляется какое-то новое выражение, и она говорит:

— Как твой отец?

— Хорошо,— говоришь ты.— Отлично.

Прижимаешь ее к себе. И закрываешь глаза, когда губы ваши встречаются. Ищешь языком ее язык. Как хорошо было бы исчезнуть... спрятаться у нее во рту, как в норе... Она отворачивает голову и пытается вырваться из твоих объятий. Ты запускаешь руку ей под кофту. Она мягко сжимает руку и удерживает тебя.

— Нет,— говорит она.— Тебе ведь не это нужно.

Ее тихий голос успокаивает. Она не сердится, но настроена решительно. Когда ты пытаешься залезть рукой еще дальше, она снова останавливает тебя.

— Не надо,— говорит она. Ты опять пытаешься ее поцеловать, и на сей раз она от тебя отстраняется, хотя и остается сидеть рядом на кушетке. Тебе кажется, что ты — бурная, неспокойная река, а Меган — море. Ты кладешь голову ей на колени, и она гладит ее.

— Успокойся,— говорит она.— Успокойся.

— Теперь все в порядке? — спрашивает Меган и слегка приподнимает твою голову.

Комната все еще ходит ходуном. Все вокруг поднимается и опускается, словно здесь гуляют морские волны. С тобой явно что-то не так.

— Может, я встану и пойду, э-э, в ванную.— Голос, несомненно, твой, но доносится он будто издалека. Чтобы услышать его еще раз, произносишь: «раз-два-три».

Меган помогает тебе встать на ноги. И, поддерживая тебя под руку, ведет к двери.

— Если что, я рядом.

Черно-белые плитки на полу продолжают двигаться. Ты стоишь перед унитазом и размышляешь. Тебе что, плохо? Да вроде нет. Пока, во всяком случае. А раз уж ты здесь, мог бы заодно и отлить. Расстегиваешь ширинку и целишься в унитаз. Перед тобой плакат с какими-то печатными буквами. Наклоняешься вперед, пытаясь его прочесть, но тут тебе приходится откинуться назад, чтобы не вмазаться носом в стену.

Падая, ты пытаешься ухватиться за занавеску душа, но промахиваешься.

— Ну как, все в порядке? — спрашивает Меган по другую сторону двери.