Сергей Морозов - Великий полдень

Все это время Майя, не переставая, обсуждала с Папой планы капитальной застройки Деревни, расширенную планировку Пансиона, какие то другие детали. Вероятно, лучшего момента решить с Папой свои очередные финансовые проблемы с Пансионом она не нашла. Мне — то казалось, что в любое время стоит ей о чем то его попросить, быть немного поласковее, ни в чем отказа не будет. Сейчас, в разгаре ночного праздничного гулянья Папа был особенно сговорчив относительно новых расходов. Щедр. Он с очевидным удовольствием выслушивал «любимую доченьку», благосклонно кивал головой. Кроме того, он вытащил из кармана пачку каких то особенных ароматизированных сигарет и, не прерывая «делового» разговора, развлекался тем, что учил девушек курить. Он и мне предложил тоненькую дамскую сигаретку. По моему, Майя просто стремилась в моем авторитетном присутствии и, особенно, в присутствии Альги, Папиной фаворитки, продемонстрировать Папе свои деловые качества. Ведь Папа до сих пор считал ее самоотверженное администраторство и участие в управлении Пансионом чем то вроде забавы. Вдобавок, она нежно гладила Папу по руке и заглядывала ему в глаза. Мне стало неловко: слишком уж очевидными были ее наивно корыстные подходы. Изумрудноглазая Альга не обнаруживала никаких признаков смущения.

Я почувствовал, что меня снова развозит, однако новая волна опьянения была приятной и томной. Я лег на спину и, слегка прищурив глаза, стал смотреть в искусственное небо. Его голубизна была поразительно натуральной. Единственное, что выдавало искусственность окружающего пространства и освещения — ускоренное течение времени. Мы пришли на Папино озеро, когда здесь едва едва занимался рассвет, а теперь, спустя какой-нибудь час, искусственное солнце уже подбиралось к зениту. На самом деле снаружи была глубокая ночь. Эта путаница, смещение времени создавали дополнительный психологический эффект, который усиливал действие алкоголя.

Время от времени Папа отлучался на минуту другую то в расположенный в домике — хижине кабинет, то в приемную. Иногда о чем то совещался с Толей Головиным. Я знал, что это касается событий вокруг выборов, но в данный момент совершенно утратил к ним всякий интерес. Я не ждал ничего чрезвычайного. Это были Папины дела.

Как то само собой вышло, что я принялся любезничать с Альгой. То, что мне было известно о ней из сплетен и со слов Папы, окружало ее каким то языческим, дионисийским ореолом. Она казалась веселой и беззаботной. Ее изумрудные глаза посветлели и пронзительно блестели. Но она по прежнему называла меня на «вы», и это меня изрядно смущало. Недавняя болтовня Папы в лодке вспоминалась, словно дурное наваждение. Я не был уверен, что он мог говорить подобные вещи. Если и говорил нечто подобное, то в пьяном бреду, а сейчас, пожалуй, напрочь об этом забыл.

— Почему бы нам не выпить на брудершафт, — пошутил я, обратившись к Альге, — и, поцеловавшись, наконец не перейти на ты?

— Ну конечно, — одобрительно сказал Папа, — давно бы так. — Он, оказывается, успевал следить за нашей беседой.

Все произошло быстро и просто. Мы с Альгой взяли по бокалу, переплели как полагается руки и в таком положении выпили. Я даже не успел ничего сообразить, как наши губы встретились. Наверное, я хотел коснуться ее губ как бы чисто символически, но она поцеловала меня по настоящему, всерьез — нежно и вкусно. Майя лишь вскользь взглянула на нас с Альгой, а затем как ни в чем не бывало возобновила с Папой прежний разговор.

Теперь, пожалуй, мы все сравнялись в степени опьянения. Вообще то, после купания на Папином озере вся наша компания намеревалась вернуться на праздник в Шатровый Дворец. Не помню, каким образом родилась идея отправиться к Альге — посмотреть ее апартаменты, о которых ходило столько слухов. Она сама их отделывала и обставляла, Папа только оплачивал счета. На словах апартаменты принадлежали Альге, но сам он, как известно, вовсю ими пользовался, считал запасной резиденцией, постоянно приводил туда всяких нужных людей и важных персон. Там их «раскручивал». Папа в шутку называл апартаменты девичьим гаремом, а Альгу сравнивал с Синей Бородой. Шептал мне, что, дескать, она там маринует мужские органы.

— Кажется, ты один, Серж еще ни разу там не был.

— Любопытно, любопытно, — кивнул я.

Мы собрались на выход. Майя держала слегка пошатывающегося Папу под руку и сосредоточенно объясняла, что в перспективе, заручившись поддержкой России, Пансион будет сам себя окупать. Я держал под руку Альгу. Мы стояли на дощатых мостках, переброшенных через озеро к острову и смотрели в темную воду. Освещение, имитирующее солнечный свет, работало на полную мощность. На глубине нескольких метров виднелись громадные черные проемы овальной формы — коммуникационные трубы, которые, между прочим, через систему насосов, прямиком вели к реликтовому подземному морю. Были хорошо видны также стаи зеркальных карпов. Они избегали глубины и предпочитали держаться под самым берегом. Любитель природы Веня, присев на корточки, кормил умных рыб свежими хлебными крошками и говорил с ними. Вода была до того спокойная и идеально прозрачная, что казалось ее вообще не было, а мостки висят прямо над пропастью.